Старый Чиркей

Интересные и поучительные факты, повествующие об истории нашего народа: трудолюбие, умение жить в дружбе и в согласии, готовность прийти на помощь в трудную минуту, взаимовыручка, самопожертвование, отстаивание чести и достоинства - все это освещено в данной книге. В повествовании раскрывается богатый духовный мир наших предков. Настоящая книга охватывает раннюю эпоху зарождения и историю аула во времена имама Шамиля.

Находясь на ключевых позициях дорог во внутренний Дагестан, Чиркей неоднократно подвергался нападению врагов и разрушениям. Чиркейцам много раз приходилось защищать и заново строить свой аул. Аул был расположен в удобном для проживания месте, "ногой он касался кутанов, а рукой доставал горные летние пастбища".

Запали мне в душу слова одного чиркейца, который сказал так: "Эти места Аллах оставлял для себя, а потом подарил нашим предкам". Такой благодатный край способствовал развитию скотоводства, выращиванию хлеба.
Чиркей один из крупных аулов Салатавии, а Салатавия это государство в государстве, причем очень демократичное. При имаме Шамиле оно входило в состав имамата. Административная иерархия была строго соблюдена, а военная - была усилена наибствами. Все это было сделано для поддержания в борющемся обществе боевой дух патриотизма, самоотверженности, готовности пожертвовать собой во имя общего дела.
Каждый член джамаата был готов умереть, защищая честь и свободу своего джамаата, такова была традиция. Во время освободительной войны ислам и джамаат помогли чиркейцам вести нелегкую борьбу с врагом, в каждый пятничный день в мечети Чиркея произносили проповеди. В них были такие слова: "Каждый из нас должен стать таким, чтобы мог противостоять десятерым врагам". Под влиянием таких проповедей чиркейцы в бою, как коршуны нападали на врага.

А сколько героев - чиркейцев! Их не счесть! По-другому и не могло быть. Историю некоторых из них мы можем узнать из данной книги. Не желая быть покоренным, аул Чиркей в 1884 году перестал существовать. Люди, вдумайтесь в эти слова: "Аул перестал существовать". Оставив родной очаг, люди разбрелись кто куда. Большая часть переселилась в Дарго в столицу имамата, к Шамилю. Лишь в 1864 году царская администрация разрешила жителям вернуться в родной Чиркей, где они нашли развалины своих домов. Пришлось заново строить, заново обрабатывать землю, заново выращивать скот.
Книга эта подчеркивает дух своей эпохи, эпохи суровой, мужественной и трагической, пронизанной духом бессмертного героизма и трудового подъема жителей села.
Ценность книги огромна. Пусть же выходцы из Чиркея, по воле судьбы 200-300 лет тому назад переселившиеся в другие села, прочитают ее и познакомятся с героической историей своих предков.

Хайбулаев Магомед Расул,
исполнительный директор
«Фонда Шамиля».

Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного!

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Каждый из нас любит свой очаг, любит родное селение или город. Мы родились в одном из крупных и старинных дагестанских аулов, который уже стал дном искусственного моря Чиркейской ГЭС. Наше детство совпало с годами колхозного строительства в горах Дагестана, и это поколение очень рано узнало цену куска хлеба и горечь потери близких. Мы гордились своими предками-людьми героического прошлого, прислушивались к разговорам стариков на годекане, а рассказы их почти всегда были посвящены легендарным деяниям мюридов и наибов Шамиля.

Летом, старшие в семье надолго уходили на поля и пастбища, расположенные далеко в горах или на плоскости, дети оставались с бабушками, а у бабушек, как известно, нежные и мягкие руки, добрые и отзывчивые сердца, умеющие любить и прощать. Мы были представлены сами себе и могли вдоволь бегать по порожистым каменным улицам Чиркея, делать вылазки в окрестные горы и ущелья.

Старый Чиркей размещался в скалистой котловине на левом берегу реки Сулака. По бокам аула, как вечные его защитники, возвышались два хребта Южный кряж и Красный (северный) кряж. На западе, за спиной Чиркея громоздились покрытые кустарником и разрезанные глубокими оврагами скалы, оканчивающиеся девственными лесами Малиштау и сплошным ковром зеленых трав Салатавских гор. В Чиркей редко заглядывали зимние холода, поэтому его жители любили говорить:

"Эти места Аллах оставлял для себя, а потом подарил нашим предкам". Подъезжающему к Чиркею со стороны Буйнакска путнику открывалась удивительная картина: плотно прижатые друг к другу каменные дома аула смотрели на юго-восток и сливались по цвету с окружающей природой, человеческое жилье выдавали в них лишь соты окон и своеобразные чиркейские балконы.

По крупным склонам левого берега Сулака почти на километр тянулись террасы садов, на возведение которых ушло не меньше труда, чем на строительство самого аула. Сады на террасах орошались из речки Аксу, и в них росли все известные плоды и ягоды в Дагестане: тутовник, курага, абрикосы, не менее десяти сортов груш, персики, сливы, грецкие орехи. Славился сладкий чиркейский виноград, выращиваемый в окрестности Аччи, Акайтала, Мухутала и др.

Несколько слов необходимо сказать о бурной речке Аксу. Она текла в узком глубоком ущелье. И чтобы поднять ее воды для своих хозяйственных нужд, чиркейцы строили на ней многочисленные деревянные и каменные плотины, которые река беспощадно разрушала в весенний паводок или во время летних дождей. На Аксу работали мельницы, общественные бани, детские купальные бассейны. По широкому арочному мосту сюда же приводили на водопой и купание лошадей.

У чиркейцев было много мельниц. Их строили не только на Аксу, но и на Сулаке. Легендой стал рассказ о мельницах Чиркейского шутника Магомед Султана. Он имел две мельницы, которые работали зимой, а летом оставались под водами разлившейся реки. В годы коллективизации кто-то написал, что Магомед Султан имеет две мельницы и его следует раскулачить. Из города приехала комиссия и спросила у Магомед Султана о его собственности.

"Да, есть, - ответил он и повел членов комиссии к сулакским порогам, - Вот там мои мельницы, - указал он на бурные потоки реки, под которыми скрылось его богатство, - а увидеть их остатки вы сможете только глубокой осенью". И действительно, Магомед Султан чуть ли не заново строил свои мельницы - река щадила только вбитые в скалы железные стойки.

Большинство домов в Чиркее были двухэтажными. Первый этаж назывался готерма (с кумыкского языка - навес). Но чиркейская готерма не была навесом, а представляла собой крытое просторное помещение с несколькими отделениями для сена и дров, сараями для скота. Туда вели широкие ворота, в которые свободно могла въехать нагруженная сеном подвода. На втором этаже размещались жилые комнаты с обязательной арочной верандой на резных столбах.

Весь необходимый для строительства материал добывался на месте. Камня в Чиркее было много, а леса Малиштау и Узун-тала давали бревна в два обхвата и мелкий кругляк. Строили чиркейцы добротно и не на одно поколение. Военный журналист Н. Глиноецкий, побывавший в Дагестане, писал, что «горец серьезен, положителен, постоянно занят устройством своего быта, ибо трудится не только для себя, но и для своего потомства. Поэтому строения, сады дагестанцев выглядят прочно, долговечно».

Чиркейцам приходилось много раз заново строить свой аул. Находясь на ключевых позициях дорог во внутренний Дагестан, Чиркей неоднократно подвергался разрушению. Сильно пострадал он от многолетней борьбы горцев против колониальной политики царского самодержавия в Дагестане. Рассказывают чиркейцы и о страшном землетрясении в начале XIX века, когда часть аула попала под обвал с Красного кряжа. Целый год люди жили в землянках.

Чиркейцы обрабатывали каждый скудный клочок земли, прокладывали к близким и дальним участкам своего хозяйства дороги. Как памятники неизвестным мастерам над Аксу, Аччи и другими речками стояли арочные каменные мосты, а через Сулак в аул вел кирпичный красный мост, на обоих концах которого возвышались сторожевые башни Евгеньевского укрепления. В наше время в Чиркее славились мастера Кудияв Ахмед, Юсуп, Зубаир и Иса - выходцы из одного рода Гергаби. Они были и кузнецами и мельниками, строили дома, мосты и плотины на Аксу.

Великая Отечественная война. Она пришла в нашу жизнь неожиданно. Все меньше оставалось в ауле любимых учителей - они уходили добровольцами на фронт. С каждым из нас по-отцовски попрощался директор школы Тагир из селения Хоточ Гунибского района - педагог высокой организованности, требовательности и глубоких знаний. Ушел на фронт и Алибек Джабраилов - добрый, внимательный, чуткий учитель и воспитатель. В школе остался один Айдемир Гаджиев - внучатый племянник Айдемира Чиркейского - помощника известного русского языковеда П.К Услара.

В год начала войны Чиркейскую семилетнюю школу должны были реорганизовать в среднюю, открыть в ней восьмой класс. Мы мечтали продолжить учебу, но война разрушила планы не только взрослых, но и детей. Она изменила весь уклад жизни. Ушло навсегда наше безопасное детство. Мы стали взрослыми.
В Чиркее всеобщим уважением пользовался лудильщик Батир, чей сын и наш учитель - капитан гвардии Абакар, тоже воевал на фронте. Старик любил повторять: "Во все времена существования мира самые трудные испытания в жизни народа ложились на плечи молодого поколения. От его мужества зависит успех. Будьте настоящими мужчинами!". Молодежь Чиркея с честью выполнила наказ отцов. Сохранилось несколько писем Нургаджиева Абдурахмана, присланных с фронта матери Месей. Он работал учителем в Тляратинском районе и ушел на фронт добровольцем.

Вот одно из них.
"Здравствуй, мама. Привет всем родным и знакомым... Чтобы враг не ходил по нашей земле, мама, я готов десять раз умереть. Ты не переживай за меня, я постараюсь оправдать надежды отца и дедушки. Со мной служат Османов Омар и Мусаев Гази Магомед. Никогда не подумал бы, что они такие отважные ребята. Как любил говорить дедушка, настоящие волки. Вчера они ходили на разведку и вернулись с пленным немецким майором. Гази Магомед уже кавалер ордена Красного Знамени. Хотя мы ровесники, но Омар и Гази Магомед с уважением относятся ко мне. Мы заботимся друг о друге.

Перед отъездом я отдал Пахрудину на ремонт саблю дедушки. Мне она дорога тем, что ее держал в руках шамилевский мюрид и красный партизан Махач. Как получишь письмо, возьми саблю домой. Как только вернусь, я повешу ее на самом почетном месте. Мама! Я твердо верю, что вернусь домой, победив врага. А ты готовь невесту и свадьбу. За невестой тебе далеко ходить не придется. Думаю, что ты поняла меня. Будь здорова!".

Не вернулся ни один из трех сыновей Месей. Много лет она ждала и надеялась, и уже, умирая, говорила дочери:
"Устала я, доченька, ждать сыновей, ни один не пришел повидаться со мной. Теперь сама пойду к ним, обниму всех троих - и Камалилава, и Расула, и Абдурахмана".

Кончилась война. Мы узнавали в возвращающихся фронтовиках своих учителей. Став офицерами, со многими наградами вернулись Бараев Абдулкадыр, Омаров Абакаргаджи, Уллуев Абдурахман, Дибиров Магомед, Казимагомедов Абакар и другие, но около 200 человек отдали жизни за свободу и независимость своей Родины.
Началась мирная жизнь. Чиркейцы самоотверженно взялись за восстановление своего хозяйства. Завидную судьбу определила Чиркею и его жителям история прошлого и настоящего: благодаря строящейся на Сулаке ГЭС, Чиркей в наши дни стал известен всей стране. Летом 1974 года последние жители старого Чиркея - аула легенд и сказаний - навсегда попрощались с родиной своих предков. Руины древнего аула навсегда скрылись под водами рукотворного моря. Жители его переселились в долину Берцинаб авлах и за короткий период построили прекрасный аул, которому могут позавидовать городские люди.

В последние годы большие изменения произошли не только в материальном положении людей аула, но и коренные изменения в их духовной жизни. За короткое время в ауле было построено семь мечетей, в джума - мечети во время богослужения размещается более 1000 человек. Построено прекрасное медресе, рассчитанное на 400 - 500 муталимов. Под влиянием религиозных проповедей устаза Саида-Афанди и имама мечети Омарова Абдурахмана почти все люди села отказались от спиртных напитков и свадьбы проводят без них.
Живет и хорошеет Чиркей на новом месте, жители которого сохранят в памяти и передадут последующим поколениям историю жизни своих предков.

ИЗ ИСТОРИИ АУЛА ЧИРКЕЙ

С того дня, как был заложен первый камень в фундамент, аул Чиркей располагался в удобной природной зоне. Еще в начале 19 века чиркейский джамаат вел хозяйство приблизительно на 36 тысячах гектарах земли. В его число входили лучшие Салатавские горные летние пастбища, ранее принадлежавшие Эндиреевским и Таркинским нуцалам (князьям), и обширные поля, расположенные вокруг аула Чиркей. Эти земли были наиболее благоприятны для ведения скотоводства.

От возможности ведения хозяйства зависело увеличение числа жителей аула. Издавна Чиркей был известен в горах как один из крупнейших аулов. Чиркей был открытым аулом, любой горец мог здесь обосноваться. Поэтому из века в век аул расширялся, и те, кто посещал Чиркей, называл его "шагьар" (город).
В 1812 г. офицер царской армии Буйковский, посетивший аул, писал, что в нем имеется 800 хозяйств. Этот аул всегда отличался хозяйственно-культурным расцветом соответственным своему времени.

Для чиркейцев была свойственна любовь к изучению истории родного края и сохранение всего достойного для будущих поколений. Одним из доказательств этого является то, что чиркейцы как самую дорогую реликвию сохранили, написанную от руки небольшую книгу истории села. Написана она чиркейцем Абдулкадыром Бараевым. В конце книги автор сообщает о себе, что он очень любит историю родного края. Прочитав эту небольшую книжку, написанную аджамским шрифтом, мы видим, что на самом деле он был умным и образованным человеком. Можно без конца восхищаться красотой и простотой языка, мастерством рассказчика. Для чиркейцев эта книга дорога не только, как частица истории своего села, но и как свидетельство того, что наряду с устным народным творчеством, более чем сто лет назад зародился новый вид источника памяти - рукописный. В этой книге также рассказывается о жизни и нравах аварцев еще до государственного устройства. Свободные от ханов и беков чиркейцы и представители других сел Салатавии имели характерную для себя демократию (о чем пойдет речь ниже).

Эта книга представляет особый интерес для тех, кто работает над аварским языком, и для тех, кто исследует топонимику аварского языка. К примеру, автор ни разу не употребляет встречающиеся ныне в литературном языке союзы "ам-ма", "ва" и.т.д., и дает толкование словам, обозначающим местную топонимику, и кумыкским словам. Учитывая все это, текст этой книги мы подвергли незначительным изменениям, пропустив лишь некоторые пояснения.

ЭТО ОБЪЯСНЕНИЕ ТОМУ, КАК ПОЯВИЛОСЬ СЕЛЕНИЕ ЧИРКЕЙ

Это вам сведения на будущее, на завтрашний день, о том, как впервые возник аул Чиркей и аулы Салатавии.
Салатавией называются горы Чиркея. В давние времена в этих горах, начиная с села Нуцабазул росу до Беркута, располагалось 10 селений. Назывались они так: аул нуцалов (Нуцабазул росу), аул Иманали (Иманг1алил росу), Девичий аул (Ясазул росу), Чупан аул (Чулан росу), Инхоб аул (Инхоб росу), Цебеашу аул (Цебег1ашу росу), Ханзагох аул (Ханзагох1 росу), Амирхан аул (Памирханил росу), Бугак аул (Бугъаукил росу), Беркут аул (Беркут росу).

В настоящее время на месте этих аулов развалины. Иманалил аул нынче входит в Казбековский район. Интересное название аула Инхо. В андийском языке "инх" означает "речка". На этой основе и возникли названия сел в Гумбетов-ском районе. Это верхнее Инхо и нижнее Инхо. Значение названия аула Бекюрт "крепкий, закрытый". Аварцы, не зная значения этого слова, связывали его с названием птицы.

Теперь расскажем о первых жителях, которые заложили основу Чиркея, и о людях Салатавии. Люди, которые заложили основу Чиркея, пришли из Гидатля. Два брата из с.Гента - одного звали Хидри, другого - Муса. Сначала они пришли в с.Чох. Прожив здесь один год, вместе с семьями они перекочевали в один из аулов Салатавии - Амирхан аул к Амирханнуцалчи. Здесь они провели шесть месяцев. Потом Хидри и Мусу отправили в Цебеашу аул. Живя тут, братья решили: "А не занять ли нам Чирки талу ("тала" на кумыкском языке означает хутор), ведь это очень удобное место для жизни?". В этом месте по ущелью текла полноводная река. Живущие в этих горах люди называли ее Аксу, что в переводе с кумыкского означает "белая вода", вследствие того, что вода при течении пенится, искрится, река на самом деле приобретает белый цвет. Чиркейцы называют это ущелье - Аксу ущелье (Акъсу к1к1ал), а речку они называют по-аварски Буа (Бугьа, то есть "холодная"). Вода в реке действительно холодная, потому что из-за густого леса, растущего по краям ущелья, лучи солнца не проникают в воду.
Кумыки называют словом "чирки" белую, незаметную муху, которая сильно кусает. Она особенно активна в летнее время года. И наш аул назван по имени этой мухи.

Итак, Хидри и Муса начали искать хозяев Чирки-талы. Хозяйкой Чирки-талы оказалась женщина по имени Зазайбика из села Нуцалазул аул. Оба брата пошли к Зазайбике, рассказали ей о себе и о том, что они бедняки, что хотят обосноваться и жить со своими семьями на Чирки - тале. Зазайбика удовлетворила их просьбу и дала разрешение на поселение. Поблагодарив ее, оба брата вернулись к своим семьям в Цебеашу аул. До поселения в Чирки-талу они прожили в Цебеашу ауле год. Перед отъездом Муса и Хидри поблагодарили джамаат села. Этот поступок очень понравился джамаату. Братья начали в Чирки-тале новую жизнь, построили они шалаши, в которых можно было жить на первых порах, потом заложили фундамент будущих домов, началась вырубка леса и подготовка земли под пашню.

Вырубленные кустарники и деревья сжигались, утром и вечером в Чирки-тале дымились костры. Увидев это, одна пожилая женщина, жившая в Амирхан ауле, сказала: "Там, где ранее огня и дыма не было, появился огонь и дым, как бы эта погорелка не проглотила все аулы, что находятся повыше, в горах".
Как она предсказала, так и получилось - расположенный внизу у речки Чиркей постепенно стал проглатывать те маленькие аулы, что были повыше в горах. Отдельные из них, перекочевали в разные стороны. Так тухум, который был в Нуцабазул ауле, и нынче находится в Хасавюртовском районе (в селении Аксай). Вот так и был заложен этот аул братьями Хидри и Мусой в 911 году (по новому стилю в 1500).

РАССКАЗ О ДЕТЯХ ХИДРИ И МУСЫ

У Хидри было четверо детей: три сына и одна дочь. Сыновей звали: Махакач, Куцав, Алдан, а дочь звали Ширманай. У Мусы было два сына: Дадагиши и Ибрагим. Этот тухум первым основал аул Чиркей. Вторым тухумом, переселившимся из Эмельта, был тухум Урусилаевых во главе с дедушкой Уру Али. ( Эмельта - это маленький аул между селами Данух и Аргваниб. В результате раздора с соседними аулами он разрушился).
Третьим тухумом был тухум большого Дибира из Зубутли. Четвертым были два брата Исхакиль Магома и Яхья из Ашильта. Пятым переселился Пирав из Кумуха (Лакский район, с. Кумух). Дед пятого тухума Пирав сначала жил в Шодрода, затем в Харахи, оттуда пришел в Чиркей к Дабги Гасану.

Шестым был дедушка Демилав из Азербайджанского тухума. Он перешел из маленького аула Мадинтала, расположенного вблизи селения Эрпели (Эрпели - это нынешний кумыкский аул в Буйнакском районе). Из шести тухумов, пришедших в разное время, образовался аул Чиркей. С тех пор в Чиркее заведено считать того, кто переселился и остановился у какого-либо тухума, человеком того тухума к которому он пристал.
Далее, после увеличения села, образовались авалы (кварталы): Бугарал авал (Бугьараг1ал авал), Калатль авал (КЫалахъ авал), Жамалил авал и.др. По мере расширения аула Чиркей, те маленькие аулы, которые находились в горах, перекочевали в Чиркей.

Другие нуцалы, оставив свои аулы, перекочевали на плоскость, где были благоприятные условия для ведения хозяйства. Одни - в Эндирей, другие в Аксай, третьи в Костек. Остался один аул Бекюрт. "Бекюрт" на кумыкском языке означает "крепкий" аул, вход в него был лишь в одном месте. Село Нахаашу стало для них пашней, Малиштау был для них пастбищем, вплоть до реки. Чиркейцы неоднократно просили жителей этого селения продать принадлежавшие им земли за ту сумму, которую скажут бекюртовцы, и просили их, затем переселиться в Чиркей. На неоднократные просьбы чиркейцев бекюртовцы отвечали отказом. На напрасные уговоры ушли годы.

Оба аула никак не приходили к единому мнению. Эти споры приводили сначала к стычкам, а потом к вооруженным столкновениям. Бекюрт был природно укреплен, и чиркейцы войной не смогли захватить аул. И решили они тогда действовать хитростью. Чиркейцы разделились на три группы. Одна группа надела медвежьи шкуры, другая - волчьи шкуры, а третья группа засела в укрытии. Прибыв засветло в Бекюрт, те, кто был одет в медвежьи шкуры, потоптал поля бекюртовцев, а когда люди начали выгонять скот на пастбища те, кто был в волчьих шкурах, напали на их скот. Бекюртовцы кинулись за угнанным скотом, а когда они отошли на приличное расстояние от аула, те, кто сидел в засаде, напали на Бекюрт. Так Бекюрт был покорен. Жители аула разбежались кто куда. Старейшины обоих сел начали мирные переговоры. Решили помирить оба села и заплатить бекюртовским причитающиеся им деньги за землю. Среди тех, кто больше всех рвался захватить Бекюрт, были старший Бори и его сыновья. Бекюртовцы, оказывается, сказали: "Это что за бораби (волки)?" И с тех пор тухум получил свое название "бораби". С гор окончательно исчезли поселения, и вся земля перешла, во владение чиркейцев, никто к ним претензий не предъявлял.

ЭТОТ РАССКАЗ О ЗАЗАЙБИКЕ, ОТДАВШЕЙ ЧИРКИ-ТАЛУ ХИДРИ И МУСЕ

Зазайбика была очень милосердной и щедрой женщиной. Агачгора тоже принадлежала ей, но, начиная с берега реки, она дала ее чиркейцам. "Агач" на кумыкском языке означает "лес". Тузтау (ровная гора), также принадлежавшая Зазайбике, была пожертвована ею чиркейцам и всем селениям нахбака.
Когда горцы стали переселяться на плоскость, Зазайбика поселилась в Чиркее, отделившись от своих односельчан и родни. Чиркейцы с большим уважением отнеслись к ней и ухаживали за ней. Скончалась она в Чиркее, похоронили ее чуть выше Хужраби (где похоронены самые уважаемые люди и в их честь часто делается дуа-алхам).

За Милишкином находился кутан. Назывался он, Алхасил кутан. Алхас был отцом Амирхана. Алхас любил приговаривать: "Есть ли на свете еще один нуцалчи, такой как я? Из окна дома в Амирхан ауле я вижу отары и стада, пасущихся зимой на кутане, а летом, на Малиштавских горных пастбищах. Этот кутан был приобретен, когда в Чиркее было около ста хозяйств. Затем были приобретены у каранаевских нуцалов Гурухбаш, Хадум, "Чалабазул хонлъи", Умалхаджил Кахсури, Ахайтала. У Ахая было два хутора в Ахайтале, подаренных ему каранайскими нуцалами. А подарены были они по следующей причине. Когда умер один из каранаевских нуцалов, Ахай отправился на соболезнование, взяв с собой быка, который в последствии был передан родственникам скончавшегося.

Впоследствии, когда аул достаточно расширился, значительно увеличилось его население, и когда у людей завелись деньги, была приобретена Кака. Для покупки Кака с каждого хозяйства собрали по три рубля. Собрав по одному рублю с хозяйства, был приобретен Мамадай, а, собрав по два с половиной рубля с хозяйства, купили у князей Авлах. В книге, написанной Абдулкадыром, даны сведения о землях, приобретенных чиркейцами до 17 столетия, однако, купля земель джамаатом и состоятельными людьми продолжалась и после этого. Так, жители Чиркея Алил Таймаз и Исмаил купили у князя Темирова Ханзагох и землю в местечке Малиштав (свыше двух тысяч гектаров.) И в 1919 году наследники князя затеяли тяжбу, утверждая, что эти земли не были приобретены чиркейцами за деньги, а были заняты ими без каких-либо прав на эту землю. Документы этой тяжбы сохранились по сей день.

В начале 18 века дедушка Ахмедхана Мухаммад Хаджи купил для своих трех сыновей горы Салат Герея, Слепого Хаджи и Мухаммад Мирзы. Горы названы именами сыновей Мухаммад Хаджи.
В шамилевские времена Наситил Хаджи и Пайзулав купили у ишкатлинских нуцалов Аччи и Оргу. Говорят, что в то время бедняк Пайзулав занял деньги у родственников, чтобы купить эту землю. Человек по имени Курайши Салих купил у нуцалов Чедераб меэр, Эбаб меэр, Жамалил меэр. Сам же Салих еще в молодом возрасте переселился в Чиркей из Сивуха. Свыше десяти лет чабанил Салих в Чиркее. Его ловкость, сноровка и смелость покорили сердца представителей знатного и влиятельного рода, и они усыновили его, затем выдали за него свою дочь. Впоследствии Салих стал одним из богатых людей Чиркея. Зависть стала терзать сердца Жамалилаевых, когда они узнали, что "безродный" Салих купил аж три горы. Правильно оценив ситуацию, Салих дал им возможность купить Жамалил гору.

Долгое время тянулась тяжба между Кафыр-Кумухским шамхалом и джамаатом Чиркея. Причиной этому было то, что чиркейцы, обладавшие большим количеством скота, пользовались обширными пустующими землями шамхала, расположенными по правую сторону реки Сулак. Рассказывают, что назло чиркейцам шамхал неоднократно разрушал мост через реку Сулак. Однако чиркейцы через своих представителей в Кафыр-Кумухе дали понять шамхалу, что они не намерены отступать. После этого тяжба из-за пустующих земель прекратилась.
У этих нахбакцев было тринадцать аулов со "столицей" Чиркей. Это: Иха, Хубар, Миатли, Жуламул росу, Ичка, Гозтала, Дылим, Алмак, Буртунай, Гертма, Гуни, Зубутль.

Теперь расскажу об адатах и порядках этих сел. В стародавние времена, когда не было ни имамов, ни государственного устройства, ни его законов, эти нахбакцы из тринадцати сел, их старшины, дибиры, советники - всего 200 человек, ежегодно собирались в местности у Микиласул къулг1а. Причиной сбора было (вынесение)-выявление нарушающих порядки, притеснявших, угнетавших население. Эти 200 человек назначали 50 стражей бо (войско). Для наведения порядка в аулах Нахбака в маленьком селении выбирались 2-3, в среднем - 4-5, в большом-7-8 человек. Выбирали справедливых, ловких, принципиальных, неподкупных людей. Их обязанности - сжигать дома убийц, конфискация имущества, при нанесении ран сельчанину - резать быка и изымать штраф, который шел в счет зарплаты стражам порядка.

Если виновный отказывался платить штраф, его взимали силой. Никто им не мог перечить. Если кто-нибудь из нахбакцев попадал в беду, то все приходили на помощь, они жили, как одна семья. Для них не существовали нуцалчи и чанка. В трудные минуты шамхалы Умахан и Губахан бросали клич нахбакцам. Кто бы из вышеперечисленных не попросил у них помощи, они, кто пеший, кто на коне, всегда откликались на зов. Выполнив их просьбу, нахбакцы с большими почестями возвращались домой. Когда выбирали шамхала, нукеры приезжали в Нахбак, чтобы пригласить нахбакцев на торжества. Тотчас же в Чиркей отправляли с письмами чиркейских молодцов. С каждого селения по два-три человека съезжалось в Чиркей, выбрав себе предводителя, при этом брали с собой баранов, быков и коров. Их уважали, восхваляли их подвиги, слава сопровождала их повсюду. Попировав целую неделю, одаренные дорогими подарками, возвращались они в аул после вступления шамхала на престол.

У вас может возникнуть вопрос: откуда я это все выписал? Я дам вам ответ заранее, дети мои. Когда русские хотели захватить Шамиля, он из Дарго перешел в укрепленный Гуниб. По пути он остановился на ночлег в горах Килатль. Утром Шамиль направился в Гуниб. В виду того, что с нами было много вещей, а лошадей было мало, семья нашего отца и Амирхан Дибира, семья Малагусейна из Ахатля остались в горах Килатля. На следующий день мы остановились в Нижнем Инхо у друга моего отца Наалил Мухаммад Али. У этого Мухаммад Али был еще один дом, наполненный казной Шамиля. Беречь эту казну отец поручил Таймасханову Абдул Кариму. Когда русские перешли Сагримост, Дацил Шайих Мухаммад стал грабить казну имама, я, маленький мальчишка, присутствовал при этой картине и видел все, что вытворяли эти люди. Здесь ко мне попалась красиво оформленная маленькая книжка. Кроме этой книжки, ни золота, ни серебра я оттуда не взял.
Мать долго ругала меня, требуя, чтобы я книжку отнес туда, откуда принес. Но это было выше моих сил, книги были очень дороги мне. В Дарго к тому времени я обучался чтению на аджаме.

После пленения Шамиля и установления мирных отношений с Россией, мы вернулись в Чиркей. Здесь я прочитал эту книгу. В ней я нашел этот рассказ, написанный в Дарго. Причина написания его такова: когда русские разрушили аул, одни люди пошли к Шамилю, другие остались там же под господством русских. Когда Шамиль остановился в Дарго, собрав всех чиркейцев, он спросил: " Кто остался в Чиркее и из каких тухумов они? " Записав этот рассказ, имам записал и имена этих людей: Таймасхан Дибир, Амирхан Дибир, Ражабил Мухума, Аччи Мухаммайил Юнус, Алибекил Рурухма, Мирзаласул Муртазали, Шайихил Абдула, Хасбулатил Мухаммад Мирза, Паридал Слепой Хаджияв, Мухамад Мирзал Салман, (все они были известные мюриды Шамиля, его советники, люди, занимавшие высокие посты в имамате). После их имен имам записал и свое имя - Имам Шамиль в Дарго, имелась и дата-1269год.

В этой книге было очень много разных рассказов. После этого я познакомился с большим любителем таких рассказов полковником Семеновым. Узнав, что у меня есть эта книга, он попросил ее у меня на месяц, сказав, что переведет на русский язык и издаст, чтобы она стала достоянием народа. Я, как сторонник этого, отдал ему книгу. С этой книжкой полковник уехал в Тифлис. Вскоре я услышал, что полковник скончался. Так я лишился реликвии. Я – Адул Кадыр Бараев, Чиркей 1300 год.

Согласно вышеупомянутой книге, написанной в Дарго, аул Чиркей был основан в 1500 году. Однако есть и другие версии, которые передавались из уст в уста и дошли до нас. По одной из этих версий, жители тех маленьких горных аулов мужественно сопротивлялись захватчикам Арсах Тимура. Сильному врагу удалось их покорить и разрушить их села. Джамааты этих сел перекочевали на плоскость, часть из них переселилась в Чиркей. И нынче есть путь, называющийся путем Арсах Тимура, и пролегает он по вершинам Салатавских гор. Конечно же, Тимур нашел по дороге те села, которые были расположены вдоль Салатавских гор. Следовательно, Чиркей существовал еще в то время, если жители разрушенных Тимуром селений перекочевали в Чиркей (Тимур побывал в Дагестане в 1395-1396 годах). Из всего этого вытекает, что Чиркей был основан пришельцами из Гидатля Мусой и Хидри еще до событий, описанных в Дарго.

Есть еще одна версия, подтверждающая вышеизложенное. Если осмотреть надмогильные плиты сельских кладбищ в горах, то ни на одной плите нет надписи. Если же судить по тому, как похоронены мертвые и установлены надмогильные плиты, видно, что они были мусульманами, но все еще поверхностно веровавшими. И это есть свидетельство тому, что те села были разрушены еще до начала укрепления религии мусульман в Дагестане. Не отвергая, то, что Муса и Хидри заложили основу аула Чиркей, считая это за действительность, однако, надо отметить, что аул Чиркей был основан еще раньше. Это вытекает из следующего: в связи со строительством ГЭС на Сулаке, ученые-археологи Дагестанского Филиала Академии Наук СССР произвели археологические раскопки старых захоронений. При этом были обнаружены древнейшие захоронения. В их числе и захоронения людей, живших в этой местности еще до прихода сюда Мусы и Хидри. Найдены эти захоронения в местности Тадщоб. Может быть Тадщоб был укреплением, в котором укрывались в случае нападения врага, потому что это природное укрепление, как бы, созданное самим Аллахом для таких случаев. Но эта местность неудобна для жизни. Возникает и такой вопрос: "Зачем же они оставили Чиркей, благоприятный для жизни и переселились в Тадщоб?" Видимо тадщобцы для постоянного места жительства выбрали Тадмег, Тугай, так называемые Чиркейские участки.

По сведениям ученых, так жили наши тадщобцы в 10-ом веке. К сожалению, мы не знаем ничего о жизни и быте, об их трудностях и радостях. Единственное, что мы знаем, это то, как Хидри и Муса поселились в Чиркее.
Ознакомившись с вышеизложенным, джамаат аула решил годом основания Чиркея считать 991 год.
В начале 18 века Чиркей стал уже развитым селом. Об этом свидетельствует офицер российской армии Ерепкин из военной крепости "Святой крест", расположенной на месте впадения р. Сулак в Каспийское море. Он пишет, что возглавляют джамаат Чиркея Урали Таймазов, Мамат Каримханов, Абдурахман Идрисов и что вокруг аула много садов и лесов. Кроме того, он указывает на то, что через Сулак проложен мост, по которому можно свободно перемещаться. Вот таково начало истории Чиркея. С тех пор до наших дней произошли большие события, в жизни Чиркея были и веселые и грустные дни. Об этом и будет сказ.

ДЖАМАТ ЧИРКЕЯ

Нелегким делом для нынешней молодежи является раскрытие глубокого значения и сути слова «джамаат». Хотя они легко произносят это слово, трепетного влияния значение этого слова на них не оказывает. Но в прошлом на горца это слово оказывало магическое действие. «Владение джамаата», «джамаатом установленная дисциплина», - все эти слова для горца были крепче любого кодекса законов. Бедняк и богач, мудрец и глупец, все беспрекословно должны были выполнять требования джамаата. Следует отметить, что это был очень сплоченный крепкий джамаат с дисциплиной, подобной военной. Тут каждый старался опередить другого в качественном выполнении требований джамаата. Каждый готов был умереть, чем получить упрек от джамаата за какой-либо проступок. Житель аула превыше всего ценил и защищал честь и имя джамаата. Дела, совершенные людьми аула Чиркей в цепи событий Дагестана за последние века, вызывают удивление. Удивлялись джамааты соседних аулов делами чиркейцев. Все это заставляет нас задуматься, на какой основе вырос такой крепкий и дисциплинированный джамаат? Известно, что без причины ничего не бывает. Чтобы получить ответ на этот вопрос, необходимо рассмотреть по хронологии историю села. Как известно, основу аула Чиркей заложили переселенцы из разных мест и можно сказать, что этот джамаат состоял из пришельцев со всего Кавказа. Одни не смогли вытерпеть гнет богачей и покинули свои аулы, другие из бедных горских сел в поисках куска хлеба поменяли место жительства, а третьи, боясь кровной мести, переселились в этот свободный открытый аул. Джамааты многих горских сел не принимали пришельцев из-за малого количества земли, земля была, чуть ли не на вес золота. В некоторых аулах женщина, вышедшая замуж за мужчину из другого села, не могла жить с мужем в своем ауле из-за отсутствия земли. В этом отношении в Чиркее было совсем другое положение, тут любого переселившегося принимали с большой охотой в свою семью. Чиркейский джамаат нуждался в большой военной силе, чтобы охранять и защищать обширные поля и пастбища. Довольно долгое время после основания селения между аульчанами не было имущественного неравенства.
Ввиду непригодности окрестностей села для земледелия и жизнеобеспечения, людям приходилось много трудиться. Воду для орошения полей и садов приходилось проводить издалека через овраги и леса. Такую работу выполняли сообща. Многочисленные глубокие ущелья, высокие хребты не давали людям возможности богато жить. Односельчане только сообща могли строить дороги и мосты. Это способствовало сплоченности джамаата. Уже в конце 17 - начале 18 веков в ауле стали выделяться люди с большим достатком. Ввиду того, что аул был расположен в удобном для ведения скотоводства месте, самым трудолюбивым и упорным из чиркейцев удалось стать обладателями больших отар овец. Такие люди, по мере возможности, в горах и на плоскости покупали сотни гектаров земли. По сохранившимся записям можно понять, что существовало три вида землевладения. В первую очередь-это земли принадлежавшие джамаату. Например, в 1617 году, когда в Чиркее было 173 двора, джамаат аула приобрел у Темира из Эндирея в Салатавских горах 2098 десятин земли. За это было уплачено 200 рублей, 2000 баранов, 110 быков. Такие события способствовали сплочению джамаата, объединению людей вокруг единой цели.
В 17-18 столетиях из земель, бывших в распоряжении аула Чиркей, большая часть принадлежала джамаату. Во времена Шамиля сельский джамаат лишился некоторой части принадлежавших ему земель. Во-первых, когда 1840 году шли жаркие бои, джамаат продал местечко Моколо сельскому богачу, вырученные деньги использовал для защиты аула от врагов. Во-вторых, некоторую часть джамаатских
земель получили чиркейцы, воевавшие вместе с царскими войсками против войск Шамиля. Несмотря на это, по сведениям переписи августа 1917 года джамаатские земли доходили до 17 тысяч гектаров. Эта половина того, что было в те времена в распоряжении аула. Были еще и земли, принадлежавшие определенному человеку. По адату аула каждый житель мог стать хозяином надела земли. Иногда такие права получали и пришлые. Например, в конце 18 века из Яхси в Чиркей переселился человек по имени Гармуш в результате кровной мести. Учитывая его сложное положение, джамаат дал ему пять гектаров земли. Приобретенное в результате своего свободного труда владение помогало сформировать в человеке здоровые общечеловеческие - моральные устои и качества. Третья форма землевладения - это земли сельской мечети. А эта доля была немалой. Например, в местечке Ибрагимил Чадир-гун во владении мечети было тринадцать гектаров земли. Работа мечети не заключалась лишь в духовном воспитании человека. По установившимся традициям руководители духовенства были обязаны заботиться о сиротах и о тех, кто находился в бедственном положении. А бедняков в то время было немало. По преданиям старожилов, ежегодно в ауле Чиркей по закату мечеть распределяла от 800 до 1200 голов овец.
Можно сказать, что повезло Чиркею с руководителями джамаата. И в наше время говорят, что развитие и отставание общества зависит от руководителя, от личных качеств предводителя. В те далекие времена в руководство джамаатом чиркейцы выдвигали только таких людей, которые ставили интересы села выше своих собственных, они должны были обладать высокой дисциплинированностью, честью, совестью и большой любовью к своей Родине. Наши аксакалы знают, помнят и с благодарностью вспоминают их имена. Во второй половине 19 столетия, как бегавул аула был известен Абдул Кадыр Бараев. Во времена имамов своим умом и мудростью был известен бегавул селения Чиркей Кудияв Жамал. В начале 18 века - Маммат Каримханов и Абдурахман Идрисов. В первой половине 17 века возглавляли джамаат аула Таймаз и Алил Исмаил.
В прошлом столетии бегавул села Чиркей Гебек в целях идеального соблюдения порядка и дисциплины наказание провинившихся начинал с самого себя. Было это так: джамаат вынес решение, что, если на кладбище будет обнаружен пасущийся скот, то его следует зарезать и раздать сиротам. Через несколько дней сельский сторож нашел пасущуюся на кладбище упитанную корову. Сторож привел ее к бегавулу. Гебек сказал, что он хозяин этой коровы, приказал её зарезать и раздать сиротам. После этого на кладбище чиркейцев скотина не паслась. Такое большое селение, как Чиркей должен был возглавить человек с незаурядными способностями и умом. Руководство селением людьми, обладавшими вышеперечисленными качествами, приводило к хорошему воспитанию подрастающего поколения и к зарождению в них чувства ответственности за свой джамаат.
Из своего жизненного опыта хочу привести один-два примера, из которых мы видим, какое влияние на жителей села имеет джамаат.
Гаджиев Айдемир родился в восьмидесятых годах прошлого столетия. Очень хорошо знал арабский язык и историю Дагестана. Для нас он был человеком своего времени, умеющим отличать хорошее от плохого. Однако мы были удивлены состоянием Айдемира после маленького происшествия, произошедшем в пятидесятых годах, нашего столетия.
Дом Ацай Мухаммада находился в конце улицы Махарач, чуть ниже были расположены колхозные сады. В те годы председателем колхоза был Дибиров Мухаммад Али. По просьбе Ацал Мухаммада младшему брату Саиду по решению правления колхоза было выделено для строительства дома две сотки. Узнав об этом, Айдемир рассвирепел, несмотря на большое уважение Мухаммад Али к Айдемиру, на годекане в присутствии большого количества людей Айдемир обругал его. Две сотки джамаатской земли, выделенные Сайду, тяжело легли на сердце Айдемира. То же состояние было и старейшин - ровесников Айдемира. На защиту джамаатских земель они готовы выйти даже с оружием, да времена уже не те.
Второй пример. В шестидесятых годах нашего столетия я работал секретарем партийной организации в селении Чиркей в колхозе имени Ф. Энгельса. Какую бы отрасль хозяйства мы не рассматривали, похвастаться было нечем. Плюс к этому, многие из колхоза стали уходить на стройку рядом строящейся ГЭС. Была опасность развала колхоза. Руководители колхоза стали искать выход из кризисного положения. Они стали забирать участки у тех, кто покидал колхоз. Верхние эшелоны власти стали нас за это ругать. Попав в затруднительное положение, мы собрали аксакалов аула и попросили у них совета. Говорили о том, что если мы не сумеем защитить колхоз, то ГЭСовский поселок просто "проглотит" село. "Защита колхоза - это защита села" - к такому выводу пришли все собравшиеся. За столь короткое время аксакалы, а под их влиянием и молодежь стали принимать активное участие в колхозных делах. Дошедший до развала колхоз медленно, но уверенно стала набирать силу. Не прошло и двух-трех лет, как колхоз стал одним из передовых в районе. Имя нашего колхоза было начертано на районной Доске почета. По-моему, нас сплотила и вдохновила зародившаяся заново древняя идея джамаата. Эта идея сделала людей сильными и сплоченными. Выплыла взаимовыручка, идея ставить интересы джамаата выше всего. И, наконец, хочется сказать, что джамаат Чиркея был похож на самостоятельное, никому не подчиняющееся государство. У него была своя дисциплина, более крепкая, чем государственная; обширные поля, много скота. Была джамаатская казна (хазина), похожая на госбанк наших дней. Были люди, готовые умереть за свое материальное и духовное состояние.
Если говорить о духовной культуре чиркейцев, то надо отметить, что она на уровне духовной культуры развитых европейских государств. У местных ученых были богатые библиотеки, где хранились книги, изданные в Каире, Стамбуле, Тебризе. В библиотеках наряду с религиозной литературой было много книг по географии, астрономии, логике, философии, врачеванию, а также художественных. Время от времени ученые устраивали диспуты по тем или иным вопросам науки.
Раньше в ауле большое внимание уделялось воспитанию подрастающего поколения. С этой целью проводились разные мероприятия, в том числе и спортивные.
Наших предков восхваляли представители разных народов и стран. Чужестранцы сталкивались с нашими людьми в разных ситуациях, но при этом их всегда поражала высокая культура дагестанцев. Напрашивается вопрос: почему Чиркей не провозгласил себя самостоятельным государством? Ведь были же в свое время маленькие независимые города-государства. Такова действительность организации джамаата Чиркея. Хотя это так, но сегодня есть люди, которые хотят исковеркать нашу историю в корыстных целях. Хочу сказать следующее тем, кто хотел показать дагестанцев темными и дикими: "Может быть, дагестанцы такими стали в результате участия в длительной войне, где погибли лучшие люди нашего народа?".
Как и во всем Дагестане в начале 16 века джамааты салатавских аулов объединились в единый союз, так как они нуждались в поддержке друг друга. Все стороны жизни требовали объединения. Одной из таких причин было то, что кумыкские князья делали попытки подчинить себе свободные салатавские джамааты. Во-вторых, мощное российское государство установило границы вдоль реки Терек, и это имело определенное влияние на народы Северного Кавказа.
Под воздействием влиятельного многолюдного Чиркея объединились аулы Нахбака. Аул Чиркей был полновластным хозяином обширных земель - все это способствовало тому, чтобы под его влиянием находились аулы Нахбака. Все они соглашались на предводительство войск чиркейцами. Однако временами главами зубутлинского джамаата предпринимались попытки возглавить салатавское войско.
В конечном итоге аул Чиркей, по мнению русских ученых А. В. Комарова и М. М. Ковалевского, побывавших в ауле в свое время, превратился не только в центр Салатавии, но и в ворота Западного Дагестана. Русские ученые в своих записях отмечали, что Чиркей был в авангарде окружающих его сел, местом реализации единых для всех законов. Там, по политическим вопросам проводились диспуты с участием алимов, рассматривались вопросы, связанные с судьбой попавших в плен. Все представители Салатавии собирались на земле Чиркея в местности Микиласул кулъа (у родника микилав). Ежегодно сюда собиралось около двухсот человек. Каждый аул из своего джамаата на сход отправлял самых уважаемых и самых честных людей. Этот сход являлся высшим органом союза свободных джамаатов. Сход союза свободных салатавских джамаатов утверждал своим главой старосту (бегавул) селения Чиркей. Он являлся высшим должностным лицом союза аулов. Этот человек обладал большими полномочиями. Перед всем сходом в Микиласул кулъа, староста должен был дать клятву соблюдать справедливость, ответственно вести дела. После старосты Салатавии шла должность кадия. Кадий был обязан проводить собрания по вопросам религии и контролировать выполнение решений этих собраний. Кадием избирался кадий аула Чиркей. В конце выбирался совет старейшин. Он решал повседневные вопросы. Сюда выбирались не только старосты аулов, но и мудрые старики. Никто не мог отменять и изменять решения этих людей. Здесь в течение 5-6 дней обменивались новостями, накопившимися за год, но основной задачей схода было решение правовых и политических вопросов, решались вопросы войны и мира, споры между джамаатами.
Старшина союза джамаата обязан отзываться на зов о помощи в том случае, если возникал вопрос о безопасности. Он также должен бросить клич через послов о сборе воинов в каком-либо месте. Салатавское войско состояло из 2000 воинов, из которых 600 были конные.
Приведем несколько примеров.
Летом 1733 года Салатавское войско вместе с другими аварцами по просьбе крымских татар принимало участие в войне с Россией.
В августе 1741 года Салатавское войско вместе с эндиреевцами, костековцами, гумбетовцами принимало участие в сражениях против Надир Шаха. Враг, потеряв в сражении около 300-400 воинов, вынужден был отступить. В том же году, в сентябре, по зову Согратлинского кадия войско Салатавии принимало участие в сражении на Андалале в известном месте, где Надир Шах был разгромлен.
Салатавцы не раз помогали в решении спорных вопросов и налаживании их между ханами. Например, в декабре 1764 года они воевали на стороне князя Эндирея Темирбека против князя Аксая Султанбека. В 1782 - на стороне Аксая против эндиреевцев.
В 1784, в январе произошли столкновения между чабанами Чиркея и людьми Эндирея, следствием этого стала гибель нескольких человек.

АУЛ ЧИРКЕЙ ВО ВРМЕНА ИМАМОВ

Известно, что с 17 века вдоль Терека были русские поселения. Этих русских называли терскими казаками, они были беглыми крепостными крестьянами, а российские цари поселили их сюда с целью владения и защиты этих земель.
Происходило знакомство между пришедшими со своим скотом на зимовку на берег Терека чиркейцами и поселившимися здесь русскими.
В древних легендах и сказаниях встречаем случаи торговых посещений русскими Эндирея и Кизляра, вместе с тем мы не находим ни одного случая стычки между русскими и горцами.
Посетивший в 1828 году Чиркей русский офицер Хрисанфан подробно пишет о салатавских аварцах, пишет, что они спокойные, беззлобные, никогда не предадут, особо подчеркивается, что воровство в Чиркее считалось позором, и за это строго наказывали. По нашему мнению, первое столкновение чиркейцев с политикой царя и его войском произошло в 1819 году. В том году по приказу известного царского генерала командира Кавказского особого корпуса А. П. Ермолова была захвачена кумыкская плоскость. На этой плоскости находилась и чиркейская земля общей площадью около 7000 десятин. После захвата Ермоловым кумыкской плоскости, чиркейцы лишились этих земель. Недовольные этим чиркейские войска не давали покоя русским войскам, они воевали с ними. После стычки, происшедшей 13 октября 1819 года Ермолов послал чиркейскому джамаату письмо следующего содержания: "Простив вас за наше беспокойство, я разрешаю вам заниматься своим хозяйством и вести торговлю с русской армией, где бы, она не находилась. В письме Ермолов требует собраться в мечети и, положив руку на Коран, дать клятву о повиновении царю. Еще салатавцев обязывают ежегодно давать российскому императору 500 баранов.
Предводители джамаата решили, учитывая большую силу царского генерала, выполнить его приказ. Они в своем селении приняли представителя русских. Но на словах дав такое согласие, джамаат не спешил выполнять приказ генерала. Сотни лет незнающим рабства чиркейцам трудно было подчиниться его приказу.
Джамаат Чиркея привык к тому, что не только джамааты соседних аулов, но и аварский хан и кумыкский шамхал почитали их. Чиркей считался большим, богатым аулом, с народом мудрым и смелым. Когда всему этому стал угрожать конец, джамаат Чиркея стал искать спасительный путь из этого положения.
В глубоком прошлом, когда возникала опасность нападения врага, чиркейцы опирались на богатых кумыкских шамхалов и на сильного в военном отношении аварского хана, и в трудные дни сами выходили им на помощь. Когда Ермолов захватил их земли, на помощь чиркейцам никто не вышел. Шамхал Тарковский вынужден был подчиниться большой военной силе царя. Аварскому хану Султан Ахмед Хану самому нужна была помощь, царское правительство лишило его ханства.
Сельский джамаат никак не мог смириться с тем, что надо было променять свою свободу на зависимость, они требовали выступления против царских войск. Но старшее поколение во главе с Жамалом давало понять сельчанам, особенно молодым что, если они с малыми силами вступят в войну, то на аул и на сельчан нагрянет беда.
И вот тогда, в 1827 году в Чиркей пришли имам Гази Мухаммад и Шамиль. Был с ними и устаз Мухамад Яраги. Они призывали чиркейцев к тарикату, встать на путь шариата, к покорности истинному пути имама.
Гази Мухаммад очень хорошо знал пользу перехода такого большого аула на свою сторону. Для достижения этой цели имам долго находился в Чиркее. Он сумел склонить на свою сторону духовную верхушку села во главе с дибиром Таймасхан-кади, а за ним шел джамаат аула. Чиркейцы дали слово Гази Мухамаду и бывшему с ним Мухаммау Ярагскому идти по шариатскому пути, быть верными им, всеми жителями также было дано обещание бросить пить. Это ясно видно из письма Мухаммада Ярагского, написанного в виде обращения к аулу Чиркей в начале 1828года. Вот это письмо:
"От бедного Мухаммаа Яраги к ученым кадиям, правителям аула, удальцам, молодежи и всему джамаату аула Чиркей. Пусть Аллах бережет вас от земных и потусторонних пороков и от бед обеих домов, дай вам Аллах самое лучшее из всех благ мира сего и загробной жизни. Мой вам безграничный садам, множество благ и просьба к Всевышнему, чтобы он одарил вас всем хорошим и благам.
От вас шло обещание выразить вражду и ненависть к неверным и негодяем, к тем, кто насильственным путем вторгся в нашу жизнь, когда холода пройдут и зима закончится. Мы подошли к тому времени, когда вы должны выполнить это обещание, от неблагополучия к счастью судьбы повернулись. Также исламские войска выступают, чтобы носы крестоносцев растереть об пол, хотя их силой вывели из ереванских сел. Вот такие новости получены нами от наших друзей. Мы надеемся силами и с помощью Аллаха изгнать их из наших сел.
Вам известно, что выполнение договора это удел достойных, избранных людей, тот, кто слово не держит, тот далек от праведных людей, для него характерны черты подлеца. Дай Аллах, чтобы он направил вас по верному пути, вы будьте среди тех, кто держит слово, кто в себе носит иман. Не будьте вы среди тех, кто не выполняет обещания, не будьте из тех джамаатов, у которых нет имана, они лживые мунафики.
Если вы будете дорожить словом, вы в судный день будете на площади одними из тех, кто на коне, вы достигнете цели, вы будете властителями, вы получите на том и на этом свете все блага.
И еще вас, извещаем - мы во все времена думали о защите границ Родины, о всех благах и ценностях газавата, изложенных в хадисах пророка, аятах Корана, наши сердца воодушевлены идти по пути газавата для защиты границ Отечества. Хотя я по болезни мог бы и не участвовать в войне, я все же предпочел участие. Если кто-то будет готов встать с нами на этот путь, он должен выполнить свое намерение и заявить об этом. Этим мы доказываем свою преданность Аллаху. Своими справедливыми деяниями мы не являемся теми, кого хулят в Коране, на том свете мы испытаем особую любовь и расположение Пророка".
Предание гласит, что до появления имамов даже сподвижники не ходили по селам, призывая вести образ жизни, соответствующий канонам ислама, потому что люди не вели себя так, как этого требовал Гази Мухаммад и ислам. Но в Чиркее в этом отношении положение было совсем иное. Еще в дошамилевские времена в верхушку духовенства входили люди, отличавшиеся большим умом и способностями. Этому свидетельствует переход Таймасхана-кади и его сподвижников на сторону имама. Нижеизложенное является свидетельством того, что в ауле еще давно были сторонники тариката. На краю чиркейского кладбища было местечко под названием "Халваталул гох" (горка уединения) Люди, на которых религия оказала сильное влияние, на этой горке рыли яму и жили в ней, вдали от семьи, от аула, оторвавшись от бренного мира, эти люди действительно хоронили себя заживо. Из еды они принимали только толокно и воду из близлежащего колодца. В 1827-28 годах до прихода Гази Мухаммада в халватах (ямах) этих гор жило семь человек. Имена двоих из них известны в Чиркее, это - Малачиласул Иса и Аликадирил Хусейн. Конечно же, эти горцы оказывали колоссальное влияние на остальных людей. Из этого примера видно, на какую подготовленную почву бросал зерна Гази Мухаммад, а в этой почве было все необходимое, чтобы зерна здорового духа благодатно взошли. Но существовала большая разница между тарикатом, который распространял Гази Мухаммад и тем, что утвердилось в Чиркее ранее. Первое призывало оторваться от мирской жизни, забав, а второе призывало бороться за свободу и независимость родного Отечества, что придавало ему политический оттенок.
Давая в то время объяснение по поводу Гази Мухаммада, главнокомандующий на Кавказе генерал Паскевич пишет российскому военному министру Чернышеву: "Еще в 1828 году Гази Мухаммад в первую очередь обратился к джамаату селения Чиркей вступить на путь шариата. Когда жители села дали согласие поддержать его, опираясь на это, такой же покорности он потребовал и от джамаатов других сел".
Это показывает, что одним из первых мест, где Гази Мухаммад начал свою деятельность был Чиркей. Мухаммад Яраги, который был устазом первого имама Дагестана Гази Мухаммада, выдал за него свою дочь, для того чтобы укрепить свои связи с имамом. За нынешним зданием сельского клуба сохранились развалины того дома, в котором жил Гази Мухаммад со своей женой.
Кроме того, что была заложена основа тарикатским делам, в этом ауле он женился, появилось много друзей. Когда он отправился из села, чтобы оказать помощь движению, то, оставив семьи и родной аул, вместе с Гази Мухамадом вышли из аула 40 вооруженных чиркейцев.
Провожать имама вышел весь джамаат Чиркея, слаженный, организованный, еще не знавший разрушительных воин. На аульском большом годекане собрались уважаемые люди аула, вдоль дороги, ведущей из аула, празднично стояла вооруженная молодёжь, на крышах домов - вереница женщин и детей.
- Вот эту лошадь я для тебя оседлал, имам! - перед имамом стоял плотного телосложения, круглолицый молодой человек, лошадь была красная с белыми копытами.- От всего сердца дарю тебе эту лошадь и прошу взять меня с собой.
- Спасибо, удалец - ответил Гази Мухаммад, - я не нуждаюсь в этой лошади, но, если ты выйдешь со мной верхом на этой лошади, я буду безгранично рад, Иса. Такие молодцы нам нужны.
Радость Малачиласул Исы не знала предела, сев на лошадь он поскакал вместе с Гази Мухаммадом.
Собрав внушительную военную силу в 1831 году, Гази Мухаммад пошел в наступление на Тарки, Кизляр, Чечню. Есть огромное желание верить преданию, которое гласит, что в этих походах участвовало около 500 чиркейцев, ибо эти походы имели очень важное значение для чиркейцев.
В ходе штурма русской крепости взорвался склад с боеприпасами, у мюридов были большие потери. Из одного Чиркея умерло 83 человека. Есть сказание, что одна женщина из Артлуха сочинила плач, в нем перечисляются все 83 имени погибших и их подвиги. К сожалению, от плача до нас дошли только несколько строк.

Не говорите о Тарки,
Пусть оно провалится, как Термез,
Не вспоминайте о крепости,
Пусть взлетит в небеса
Ржавчиной покрылось оружие
В пыли седло
Дети остались сиротами
Жены сделались вдовами
Что же делать, молодцы,
Стерпим увиденное.
Таково спасение, молодежь,
Смиритесь с судьбой,
Божественные предписания
Настигли нас

В конце октября 1831 года генерал Панкратов с 3000-ым войском, покорив Эрпели, Кайтаг-Табасаран, дошел до окраины аула Чиркей. Учитывая то, что Чиркей был опорой Гази Мухаммада, царские генералы сделали попытку его наказать так, чтобы больше не могли оказать помощь имаму. Они не забыли, какой вклад внесла Чиркейская молодежь в первые походы имама.
Опытные военные генералы предполагали, что специально обученным, побеждавшим неоднократно царским войскам, чиркейцы не попытаются оказать сопротивление. Но вместе с тем, они не знали, как горды своей свободой, как смелы и находчивы эти люди.
25 числа того же месяца Панкратов решил внезапно напасть на Чиркей и захватить его. Сил у него было много. Захватив Эрпели, его пятитысячное войско с 23 орудиями засело на отдых в Халимбекауле.
Панкратов с конницей с мыслью о внезапном захвате села приближался к реке Сулак, протекавшей перед аулом. Но жители аула тоже не зевали. Недалеко от Сулака началась напряженная стрельба, русским противостояло около пятисот человек чиркейцев. Царские войска хотели их окружить, захватить мост через реку. Но жители аула не дали генералу использовать его многолетний опыт, приобретенный за годы учебы и в боевых крещениях. Поняв намерения генерала, горцы перешли на другую сторону реки и разобрали мост.
Генерал, не достигнув своей цели, решил на высотах напротив аула установить батареи и беспрерывно бомбить аул. Орудия наносили большой урон осажденным. Одновременная стрельба из 12-ти орудий разрушала дома, аул был в облаках пыли и дыма, все это было подобно извержению вулкана. Жители аула, укрывшись на левом берегу реки, беспрерывно вели стрельбу из ружей по врагу. Чиркейцы никак не давали противнику возможности восстановить мост, они брали на мушку каждого, кто приближался к мосту. Так прошел первый день войны. Обе стороны готовились к завтрашнему дню. Пользуясь длительными осенними ночами, чиркейцы по берегу реки сооружали укрепления из камня, а царские войска в удобном месте напротив аула и моста устанавливали орудия. Офицеры-инженеры всю ночь до рассвета ходили по берегу реки и искали удобное место для строительства моста.
В этом штурме Чиркея участвовал известный русский писатель Бестужев-Марлинский, он был сослан на Кавказ за выступление против царя 14 декабря 1825года. Марлинский высоко ценил мужественное сопротивление чиркейцев и их военное искусство. Он рассказывает в письме о своем удивлении способностями горцев стрелять из ружья. "Стоит солдатам, спрятавшимся за завалами высунуть штык или перчатку, как в тот же миг они оказывались продырявленными несколькими пулями".
На второй день стрельба еще больше усилилась, с обеих сторон увеличивалось число убитых и раненых. Предводители сопротивления понимали, что у генерала слишком большие силы и длительное противостояние может кончиться поражением горцев. Да и войско, находившееся в Халимбекауле, могло слиться с осадившими Чиркей. Главы аула думали о детях и женщинах, о дальнейшей судьбе аула. Поняв, что военным путем отбросить войска врага с порога им не удастся, главы джамаата решили в целях защиты аула и его земель, пойти на переговоры и послать к русским представителей во главе с Джамалом.
Русским дали понять, что горцы идут на переговоры. Панкратов заявил о своем согласии, а также сказал, что идет на переговоры только из-за милосердия к людям. Но на самом деле причина была совсем иная. Он был не совсем уверен в возможности взятия военным способом естественно укрепленного аула, защищающего людьми, готовыми умереть за родную землю. Панкратов понимал, какие могут быть потери в этом случае. Однако он был готов стереть аул с лица земли, но от этого трудного намерения ему пришлось отказаться, он отложил его до более удобного для этого дела времени.
Со стороны аула переговоры вел Джамал. Перед ним и делегатами стояла задача недопущения русских в аул. Царскому генералу на переговорах помогал известный среди народов Востока своей мудростью Бакиханов. Генералы старались полностью покорить себе аул и добиться вступления в него одной части войск.
После долгих переговоров обе стороны пришли к следующим соглашениям: 1) чиркейские хакимы дали слово покориться царскому правительству; 2) не допустить сторонников имама Гази Мухаммада в аул; 3) вернуть русским оружие, находившееся в Чиркее после битвы за Эндирей. Враги согласились, не вступить в село, возвращаться к своим базам.
На эти условия хакимы Чиркея согласились не из-за боязни перед генеральскими пугалами, а потому что этот путь был единственно правильным в той ситуации. Так же считал и живший тогда в Чиркее устаз имама Гази Мухаммада Мухаммад Яраги. Устаз сам лично попросил чиркейцев согласиться на эти условия. Сам же Гази Мухаммад в это время совершал набег на Кизляр. По этой причине ни со стороны других аулов, ни со стороны имама чиркейцы необходимой помощи не получили.
В двухдневной битве, происшедшей до переговоров, русские потеряли убитыми или ранеными 80-85 человек, а у чиркейцев эта цифра составляла около 300. Это констатировал один из русских офицеров - участников кровавых событий. Но верить этим цифрам очень непросто, так как из аула в леса и пещеры ушли все женщины, старики и дети. За укреплениями с оружием в руках оставались только мужчины, а разрушаемый орудиями аул был пуст.
В результате переговоров чиркейцы сумели нейтрализовать сильного противника, захватившего Кайтаг и Табасаран, расположенные по соседству. Это мудрое решение чиркейцев было доказательством их высокой дипломатической одаренности.
После описанного события с 1831 по 1839 годы жители аула Чиркей отношения с царской армией строили по иному. Ввиду того, что аул находился на границе с кумыкской плоскостью, а большая часть хозяйства находилась на этой плоскости, чиркейцы не имели возможности открыто выразить свою непокорность царю. Это состояние заставляло глав аула выбирать такой путь, который подходил бы обеим сторонам. Такая дипломатия ограждала аул от военных действий.
Многие жители аула, особенно молодежь, требовала от глав аула стать на сторону имама и не покоряться царской армии. Учитывая обстановку в соседних аулах, мудрый Джамал им говорил: "Слово дали русским генералам, а сердце имаму".
И в действительности, в нужный момент аул помогал имаму. В войсках имама Гамзата, а затем и имама Шамиля всегда был определенный контингент чиркейцев. Тут стоит сказать о мужественном воине войска имама Малачиласул Исе. В тот же день, когда он услышал, что маленький отряд имама Гази Мухаммада засел в Гимринском ущелье, окруженный крупным отрядом врага, попрощавшись с семьей, он отправился на помощь имаму. До последнего вздоха Иса храбро сражался на стороне имама. Похоронен он со всеми почестями в Гимрах.
Чтобы склонить джамаат Чиркея на свою сторону, оба фронта сохраняли с ним хорошие отношения.
В 1836 году генералы царя поняли, что военным путем схватить имама Шамиля им не удастся. Они старались переговорами отделить от него покорный ему народ, порвать его связи с народом, сломать ему крылья. В том году глава аула Чиркей несколько раз побывал и у имама Шамиля и у генерала Клюгенау с целью прекращения войны и донесения до каждого из них мнения обеих сторон. Джамал уведомил генерала Клюгенау о том, что Шамиль дает слово прекратить войну, отпустить пленных, отдать в заложники сына, чтобы он находился у Джамала в Чиркее. Это все свидетельствует о том, что Джамал был доверенным лицом обеих сторон, хорошо понимающий ситуацию.
Джамаат аула Чиркей имел хозяйственные, культурные и прочие связи не только с аулами Салатавии, но и с известным кумыкским аулом Эндирей, с селами Восточной Чечни. Примеры доброго отношения друг к другу этих джамаатов вытекают из письма, написанного в 1825 году эндиреевским джамаатом чиркейскому джамаату. Далее приводиться краткое изложение этого письма:
"Мы просим вас о помощи. Пусть Аллах унизит этих гяуров. С большими силами. Они собираются на окраинах наших сел, поэтому каждый достигший совершеннолетия обязан подготовиться к защите ислама. Просим помощи и еще раз помощь! О! мужчины аула Чиркей! Если в вашем сердце есть хоть капля мужества, добропорядочности и намерения защитить достоинства ислама, то поднимайтесь на газават! Это нужно делать в срок, не допускайте не послушания. Этому обязаны даже женщины и дети. И, наконец, требуем от алимов этот наш призыв о помощи, доставить джамаатам других сел".
С таким же призывом к джамаату Чиркея обращается Ташав Хаджи, сподвижник имама Шамиля, который в 1838году возглавлял эндирейских и восточно-чеченских воинов.
Для стабилизации обстановки в Дагестане и Чечне прислужниками царя на Кавказ был затребован известный глава татар Тажудин. В марте 1839 года послушать его проповеди в Чиркее собралось около трех - четырех тысяч человек из окрестных сел.
Все вышеперечисленное свидетельствует о том, что Чиркей был опорой для близлежащих аулов, местом обсуждения и претворения в жизнь политических и научных вопросов.
Наступил один из труднейших годов Кавказской войны - 1839 год. Для недопущения совместного выступления горцев командующие царской армией решили нанести удар по войску Шамиля. С этой целью весной 1839 года было создано два отряда. Один отряд направили в горы, а другой - во главе с генералом Граббе - против Шамиля. Шамиль же решил до сбора нужной силы и до прихода помощи укрепить Ахульго.
Командующий царской армией планировал в этом году захватить укрепления Шамиля - Ахульго, а в Аксае и Чиркее построить важные укрепления. Главы чиркейского джамаата узнали о его намерениях построить на краю аула крепость. Поняв это, жители аула открыто встали на сторону Шамиля.
10-12 тысячная армия русских, которая находилась в Эндирее, в начале мая достигла Буртуная и дошла до ущелья Теренгул с целью взятия Ахульго. С ней встретилось войско имама в 3-4 тысячи человек. В этот день прийти на помощь имаму был готов каждый из семисот вооруженных чиркейцев, но, увидев силу царских войск, Шамиль решил отступить.
В начале июня войско царя в 13 тысяч человек и с 30 орудиями дошло до Ахульго. Для такой армии доставлять припасы было очень трудно. Этому, безусловно, мешали сторонники Шамиля. Поэтому русские решили наладить связь с Темир-Хан-Шурой и привозить припасы оттуда. Но по пути туда была родина имама - Гимры. Учитывая все это, командование царской армией решило держать связь с Темир-Хан-Шурой через Чиркей. Войскам, идущим для окружения Шамиля, доставить боеприпасы через свое село, как бы им не угрожали, чиркейцы ни согласились, поэтому после многодневных сражений путь к городу пришлось проложить через Гимры.
Как было сказано выше Джамалом, что у всех сердца были на стороне Шамиля, так это и явилось доказательством в трудные для Шамиля дни. Чиркейцы оказали помощь ему и осажденному Ахульго. На Ахульго, расположенном в Ашильтинском ущелье с одним единственным проходом туда (выхода вообще нет), собралось умереть тысяча мюридов и столько же женщин и детей.
Началась жестокая трехмесячная битва. Генералы много раз пытались штурмом взять Ахульго, но каждый раз им приходилось отступать с большими потерями. В битве участвовали даже женщины. Маленькая гора была покрыта дымом и пылью, поднятой выстрелами орудий и ружей. У осажденных не было еды, воды, люди гибли не только от пуль и снарядов, но и от разных болезней.
Несмотря на то, что в битвах погибали тысячи русских солдат, мюриды показывали примеры мужества, Шамиль думал о своих потерях, о женщинах и детях, об армии врага, которая пополнялась свежими силами. Чеченец Ташав-Хаджи - опора Шамиля, не смог со своим отрядом пробиться к Ахульго. "Помощи неоткуда ждать" - думал опечаленный имам. Были минуты, когда он хотел умереть. В эти трудные дни Шамиля обрадовало одно событие: переплыв на бурдюках Сулак, на помощь с едой и припасами пришли сто мюридов из Чиркея. Они пришли на гору либо победить, либо умереть смертью храбрых.
Шамиль благодарил этих храбрецов, джамаат, который воспитал их, и землю, вырастившую этих удальцов. Чиркейцев он знал давно. Его самым верным мюридом, готовым за имама прыгнуть в огонь и в воду был Юнус из Чиркея. И вот, без приказа имама, по своей воле, пришли такие же преданные как Юнус еще сто чиркейцев. Они пришли уверенные в себе, готовые показать тем, кто пришел на их землю с войной, безграничную любовь к своей Родине. Они вселили в душу Шамиля радость и уверенность в правоте своего дела.
17 августа 1839 года с помощью орудий и превосходящей силы русским удалось захватить часть разрушенного Ахульго. Граббе призвал Шамиля к мирным переговорам. Оглядев своих раненых, голодных, изнуренных, черных от пороха и дыма мюридов, Шамиль согласился вести переговоры о мире. А еще очень хотелось спасти жизнь женщинам и детям.
Граббе дал слово снять осаду с Ахульго, если Шамиль отпустит пленных русских воинов и даст сына в заложники. Согласно договору, имам отпустил часть войск и отдал в аманаты старшего восьмилетнего сына Джамалудина. Но Граббе был коварен. Теперь он требовал от Шамиля сдаться в плен главнокомандующему Кавказа Головину. Поняв, чего хочет Граббе, Шамиль отказался. Если Шамиль сдался бы тогда, для него давно было готово наказание, так как тот же Головин еще в 1838 году за 1000 туманов нанял убийцу, чтобы тайно убить Шамиля. Таким образом, командующий хотел избавиться от Шамиля. Если бы имам сдался - дело для русских, облегчилось бы значительно. Когда Шамиль отказался сдаваться, Граббе снова начал наступление. К 22 августа он сумел захватить главные укрепления на Ахульго. Оставшиеся на горе мюриды не хотели живыми попасть в руки врага, с камнями в руках против штыков шли женщины и дети. Они предпочитали смерть плену. Они убивали даже своих детей, чтобы спасти от позора пленения.
Шамиль, его семья, оставшиеся в живых мюриды спрятались в недоступной пещере, причем без еды и воды. На третий день там умерла жена Шамиля, а через несколько дней умер и младший сын имама. Но не сломлена была воля Шамиля к жизни, к борьбе. Он все-таки решил живым выбраться оттуда. Вечером имам приказал подготовиться к выходу из пещеры. Они вынуждены были перейти реку через балку, переброшенную на другой берег реки. Чтобы обмануть дозор сначала в реку спустили несколько досок, солдаты начали пальбу по ним.
Прежде чем выйти из пещеры, Шамиль потребовал от соратников ни в коем случае не сдаваться в плен, до последнего вздоха продолжать борьбу, тяжело больных и раненых спустить в реку. Защитники Ахульго беспрекословно выполнили приказ имама. Память об Ахульго осталась навсегда. Ушел имам оттуда, чтобы собрать силы для новых жестоких схваток с врагом.
С маленьким отрядом имам пытался пробраться в Чечню. Хотя они шли вдоль реки, просьбу сына - ГазиМухаммада - напоить его, удовлетворить не смогли. Оставив позади мехельтинские солнечные стороны, они поднялись на Салатавские горы, имам здесь нашел вкусную еду, холодную воду и людей, готовых отдать за него жизнь. Это были чиркейцы. В сопровождении чиркейцев Шамиль достиг Чечню, где собрал новые силы.
Получив разрушенный Ахульго, Граббе послал в Петербург радостное письмо, в котором пишет, что Шамилю пришел конец. Но славные дела Шамиля были еще впереди, они продолжались еще долгие двадцать лет.
После Ахульго в конце августа армия собралась в Темир-Хан-Шуре. За участие в событиях на Ахульго царские генералы имели зуб на чиркейцев. Они задумали наказать жителей Чиркея и, покорив его, построить на Сулаке огромную крепость. Хотя об этом чиркейцы явно не знали, они понимали, что дела их плохи и что им когда-нибудь отомстят.
Когда генералы составляли коварные планы, к ним пришла делегация из представителей джамаата села. Старики, озабоченные будущим села, считали покорность царскому правительству единственно правильным путем. Свидетельством этому было разрешение царской армии пройти в Эндирей через Чиркей. Также старики просили освободить из тюрьмы главу джамаата Джамала, (он был арестован за прошлые дела).
В результате переговоров 9 сентября 1839 года во главе с Клюгенау более трех тысяч солдат прошли через Сулак, подошли к аулу. Джамаат аула не доверял полностью им, поэтому семьи были спрятаны в лесах. Молодежь, не согласная с решением стариков, перейдя мост через Аксу - ущелье, находилась на той стороне под контролем стариков.
Первые ряды царских войск доходили до Большого годекана. Когда передовые силы вступили на улицы аула, раздалось несколько выстрелов. Взволнованные мужчины, ослушались стариков, достали оружие и побежали на то место, где слышались выстрелы. Там произошел такой случай.
С передовыми рядами русских встретился Осман Газиев, закипела кровь у чиркейца: "Когда же я умру, если не сегодня, когда нога русского вступила в мой аул" - с этими словами он убил одного офицера и солдата, оказавшись рядом с ними, а затем и сам погиб. Неожиданно появились с оружием в руках мужчины, они наводили ужас на солдат. Солдаты стали бежать.
Растерянные офицеры не могли ничего сделать, солдаты не слушались приказов. Воспользовавшись замешательством врага, чиркейцы напали на солдат.
Вернувшиеся из "Сибирли раал" Багил Иса, Байил Гази Мухаммад и Догоро Хаджи Мухамма нанесли большой урон убегавшим солдатам. Говорят, что один Багил Иса убил 12 солдат. Немало солдат было взято в плен. Ввиду того, что перейти речку в местечках «Сибирли раал», Тугай было невозможно, прятавшихся в кукурузе и в садах солдат можно было найти на вторые и третьи сутки. Всего было пленено более 300 солдат и офицеров. Царские генералы старались скрыть свои потери в Чиркее, убитых было слишком много. Дети собирали деньги у
убитых солдат (с внутренней стороны сапога имелся карманчик для денег).
На следующий день после этих событий, молодежь атаковала солдат, идущих из Эндирея в Темир-Хан-Шуру. И здесь был нанесен значительный урон, четверо были взяты в плен. Среди пленных оказался человек, служивший во дворце у царя. Чиркейские воины этого пленного водили по улицам Чиркея, на пути его следования на каждой улице выставляли много вооруженных воинов, чтобы он подумал, что в ауле много воинов. Генерал прислал в Чиркей князя Алисултана из Эндирея для ведения переговоров по выдаче русских пленных. Сельские старики потребовали от молодежи отпустить пленников всех до единого. Вместе с пленными вернули и орудие, которое попало к чиркейцам. Пленные сообщили о больших военных силах в Чиркее генералу Клюгенау
Видимо поэтому царские войска на этот раз оставили Чиркей, но они увели с собой 50 тысяч голов овец и скота чиркейцев с кумыкских степей. Овец и скот вернули взамен освобождения пленных солдат и офицеров.
В сентябре 1839 года в ходе разговора о событиях в Чиркее, главнокомандующий царской армией на Кавказе Головин сказал: "То, что удалось Шамилю уйти живым с Ахульго и позорное происшествие в Чиркее, принизили значение победы на Ахульго".
После победы царских войск на Ахульго борьба горцев прекратилась на время, в скорбном молчании были горцы. Их печальные сердца оживились смелым поступком аула Чиркее. Выступление одного аула против большой силы царя окрылило воинов-горцев. После этих событий до июня 1841 года аул Чиркей стал центром борьбы горцев и чеченцев под предводительством Шамиля.

ЧИРКЕЙ - ШТАБ ИМАМА

В 1840году в начале весны, придя в Акташ-Аух, Шамиль снова стал собирать около себя народ. Узнав о том, что Шамиль находится там, джамаат Чиркея послал к нему своих людей: Амирхана Хаджи и ученого арабиста Сафи.
Посланцы аула сказали ему, как только их стада из кумыкских степей поднимутся на горные пастбища, чиркейцы с большой радостью примут его у себя. Имам был доволен делегацией из известного аула, возглавлявшего Салатавию.
После перегона овец в горы, в первые же дни июня отряд молодежи Чиркея посетил Шамиля. У Шамиля болели старые раны, более двадцати дней он находился в постели. Молодые люди сказали ему: "Имам, если ты не сможешь ехать верхом, то мы отнесем тебя в Чиркей на руках". Имам выполнил их просьбу и приехал в Чиркей.
В начале июля по зову Шамиля в Чиркей собралось 10 тысяч мюридов. Сделав Чиркей своим штабом, Шамиль стал совершать набеги на аулы, расположенные в шамхальской стороне. В том же месяце мюриды вступили в Ишкарты. По записям Мухаммада Тагира из Караха, укрепившись в крепости шамхала Ишкарты Алисултана, находились враги. Словно птицы на пшеничное поле напали чиркейцы на них. После Ишкарты войска Шамиля захватили Эрпели, Каранай. Большой отряд чиркейцев участвовал и в походах в горы.
К 10-му августа Шамиль со своим войском вернулся в Чиркей. Так как было время уборки урожая, имам дал мюридам возможность заняться хозяйством, 26 августа Шамиль с 3-тысячами мюридов штурмовал Янги-юрт. После незначительной стычки с армий Клюгенау имам вернулся обратно в Чиркей.
В таких делах прошел весь 1840 год. В это время дела у чиркейцев шли хорошо. Неудачи начали им сопутствовать, когда в конце декабря того же года 156 чиркейцев под предводительством Шахманова Мухаммада напали на Тарки. Когда участились набеги со стороны чиркейцев, командующие царской армией создали в разных местах взаимосвязанные посты. Такие посты были в Капчугае, Кумторкале и других местах.
Как только на Капчугаевском посту узнали, что отряд чиркейцев ушел в Тарки, они подготовились, чтобы на обратном пути встретить их. Об этом сообщили на все посты и генералу Клюгенау в Темир-Хан-Шуру.
Чиркейцы хотели вернуть свой отнятый скот. Все шло благополучно. Погнав около 5 тысяч овец на обратном пути, они достигли ущелья Озень вблизи Капчугая. Плотный туман спрятал от них прятавшихся в кустах в полной боевой готовности солдат. Хотя сидящие в засаде дали залп из ружей, чиркейцы не растерялись, вынув шашки, они бросились в бой. Силы противника превосходили, несмотря на это, чиркейцы храбро сражались с врагом. Но был убит их предводитель Шахманил Мухаммад. В результате этой битвы погибло 36 чиркейцев, а о потерях врага ничего не известно.
В этот день для битвы с чиркейцами вышли солдаты всех постов и крепости Темир-Хан-Шуры. Конные во главе с капитаном Евдокимовым стояли в местечке Чарта, ожидая тех, кто совершал набег. Отряд наткнулся на пасших скот в Агукале (Агьук1к1алахъ). Отряд Евдокимова отнял у них 2500 голов крупнорогатого скота и погнал их в сторону Темир-Хан-Шуры, но их настигли конники, вышедшие по тревоге из Чиркея. Между ними началась перестрелка. В эти минуты на помощь Евдокимову пришел большой отряд, возглавляемый Улубием из Эрпели. Увидев эту силу, вышедшие по тревоге были вынуждены вернуться.
Вот таким был итог набега. Такие набеги в 1840 году, летом и зимой следующего года, порой и одновременно с битвами Шамиля наносили большой урон царской армии и тем, кто наподобие Уллубия были на стороне царя.

1841 ГОД

В апреле этого года российский царь Николай I в письме собственноручно писал: "Хотя у меня нет ясного и полного представления об этой части Кавказа, считаю необходимым и полезным взятие аула Чиркей. Взятие аула принесет большое спокойствие территории Сунжи, Терека и до берегов Каспийского моря, включая земли Тарковского". Письмо царя было прочитано во всех частях, генералы вели большую подготовку к взятию Чиркея. Главнокомандующий Головин обязал участвовавшего во многих сражениях Кавказской войны опытного генерала Клюгенау подготовить план захвата Чиркея. Согласно его плану для взятия аула Чиркей большие силы должны были перебросить через аул Ишкарти и Ахатль, сначала придя на территорию Чиркея, где река выходит из теснины (Пор къват1ибе к1анцулеб бак1). В поисках брода через Сулак переодетые в горскую одежду старшие русские офицеры ходили по берегу. Согласно плану в захвате аула должна была участвовать вся армия, которая находилась в Дагестане и Чечне. У них было около 25 батальонов, 62 орудия, плюс к этому - более тысячи драгун, милиционеры.
Вот такие слова были сказаны командующим армии в Чечне генералом Граббе о своей армии в мае 1841 года, когда он совершал атаки на аул Чиркей: "В Чиркее было 120 саперов, 10 батальонов армии, 18 легких орудий. Всего пеших 8019 человек, конных 797 человек, милиции 150 человек".
7 мая 1841 года перечисленная сила под командованием Головина, пройдя через Ахатль, остановилась в месте "Ор кватибе канцулеб бак". В тоже время на равнине, напротив аула, остановился полк полковника Андронникова. Третья часть под командованием Граббе, сломив сопротивление находившихся в салатавских селах шамилевских войск, взяв аулы Хубар и Гертма, должны были вступить с западной стороны аула в Чиркей.
Как видно, чтобы захватить Чиркей с трех сторон должны были идти бои. Защищая сторону Ахатля, западную сторону аула, сражались многие чиркейцы, на помощь им ежедневно приходили мюриды Шамиля. У имама не было возможности направить большую силу в Чиркей, так как эту силу приходилось направлять против Граббе, чей штаб находился в Инчхе.
С 7 по 11 мая шли ожесточенные бои на стороне Ахатль. Каменные укрепления разрушались орудийными выстрелами, но воины Чиркея к утру восстанавливали их. За всем этим через бинокль следил Головин. Прикрываемый орудийными и ружейными выстрелами, враг пытался перейти реку, но не достигал цели, ему мешали чиркейские храбрецы. Сильному врагу в 10 тысяч человек противостояло пятьсот чиркейцев и маленький отряд мюридов Шамиля
Противники были удивлены мужеством и стойкостью чиркейской молодежи, которая была готова умереть, защищая земли родного аула. Враг понимал, что только ценой больших потерь, они смогут перейти реку. Учитывая все это, генералы решили соединиться с армией Граббе, штаб которого находился в Инчхе.
Хотя больших потерь с обеих сторон в этой битве не было, но сама битва стала одной из самых блестящих битв горцев в Кавказкой войне. Она подняла на новую степень боевой авторитет горцев. Известным русским художником Г.Г.Гагариным создано произведение "Битва при Ахатли", при внимательном ознакомлении с которым видно, что автор восхищен горцами. На месте битвы, было много могил мучеников за веру и свободу. В наше время мужчины и женщины часто ходили на зиярат к этим могилам. Это было частью духовной жизни местных жителей. Место это можно назвать побратимом Ахульго. Охрана и уход за этими могилами имели огромное значение для нашей истории, но, к сожалению, они не сохранились. После строительства ГЭС могилы мучеников оказались под водой, хотя они могли быть наглядным примером для наших потомков.
Согласно приказу Головина, перенеся линию фронта из Ахатля в Инчхе, ушла огромная армия. Напротив аула Чиркей было оставлено 4 батальона и одна часть легионеров. Теперь все зависело от результата встречи армии царя, дислоцированной в Инчхе с войском Шамиля. Ясно было и то, что в результате этой битвы Шамиль не одержит победу, что Чиркей невозможно будет защитить от царской армии. Старшины аула установили тесные связи с Шамилем и следили за ходом событий.
На окраине села не прекращалась перестрелка между отрядом генерала Фезе, пытавшегося переправиться через реку, и чиркейцами.
15 мая, после сражения в Хубаре, Шамилю пришлось оттянуть свое войско. Весть об этом быстро дошла до защитников Чиркея. После этих событий чиркейцы подняли белый флаг. Спустя некоторое время после этого, генерал Фезе вместе с Аслан Кади Цудахарским появился в ауле, потребовав от чиркейцев сложить оружие, разрешить его войску перейти через мост и войти в аул. Но старейшины аула не спешили с выполнением приказа генерала. Несмотря на угрозы Фезе, старейшины затягивали переговоры и искали выход из создавшейся ситуации. Целью старейшин аула было растянуть переговоры до вечера и дать возможность жителям аула переселиться в горы. Как бы Фезе не торопился, защитники аула до вечера не дали возможности солдатам перейти мост. К вечеру войска Фезе попытались перейти мост. Но войти в аул они не решились, так как были еще свежи в памяти события 9 сентября 1839 года. Утром следующего дня, когда войска вошли в аул, они не нашли в нем ни одной живой души. Жители, взяв с собой все, что могли унести, ушли в леса, расположенные у подножья Салатавских гор. Таким образом, в 1841 году русские вошли в брошенный аул.
На следующий день, 17 мая, делегаты от аула во главе с Джамалом пришли к главнокомандующему Кавказской армией генералу Головину в штаб Инчхе. Делегация, как и раньше, сказала генералу, что жители Чиркея покоряются царю и просят простить их за случившееся.
Головин думал, что если он, не разрушив аул, даст возможность женщинам вернуться в родной аул, то это будет шагом вперед в покорении горцев. А если многочисленный, богатый джамаат аула Чиркей, рассердившись, уйдет к Шамилю, то тем самым усилится мощь Шамиля. Не столько слова Джамала, сколько эти мысли заставили генерала принять просьбу представителей Чиркея.
18 мая к вечеру в аул вернулось 150 дворов. Через несколько дней из 800 семей две третьих вернулись в село, а остальные ушли к Шамилю.
Участие огромных сил со стороны русских в штурме Чиркея и осуществление командования самим генералом Головиным, говорили о том большом значении, которое придавала царская армия покорению этого аула. На следующий же день после покорения Чиркея, Головин дал приказ о строительстве на обеих сторонах реки больших укреплений.
Командующие царской армией привыкли бесплатно пользоваться трудом местных жителей. Для переброски продуктов питания, военных припасов, оружия, строительных материалов были мобилизованы жители плоскостных районов. Но для чиркейцев и зубутлинцев, мобилизованных на эти работы по приказу генерала, выплачивалось по 60 копеек в день. По тем временам это были большие деньги. Целью этих выплат было склонить чиркейцев и зубутлинцев на свою сторону.
Укрепления строились на высотах "Чагаразул гох", с которых был виден весь Чиркей и на обеих сторонах моста через реку. В конце сентября строительство этих укреплений было завершено. 28 сентября в честь завершения строительства был дан 21 залп из орудий. Учитывая заслуги Евгения Александровича Головина в деле покорения Чиркея, по приказу царя эти чиркейские укрепления были названы "Евгеньевскими". Как живые свидетели колонизаторской политики царя, развалины этих укреплений стояли до тех пор, пока их не затопила вода Чиркейской ГЭС.
Таким образом, в результате боев 1841 года 500 хозяйств чиркейцев подпало под власть царской армии. Несмотря на то, что на востоке и западе села были построены большие укрепления, демонстрируя свою силу и мощь, и, несмотря на то, что они всячески материально и морально поддерживали тех, кто к ним хорошо относился, сердца чиркейцев были на стороне Шамиля. Свою преданность Шамилю чиркейцы показали и в последующие годы. Переселившиеся в Дарго люди из 300 хозяйств чиркейцев стали самыми верными мюридами Шамиля.
Об этих чиркейцах известный грузинский князь И. Орбелиани, попавший в 1842 году в плен, и живший в Дарго, пишет: "Кроме армии, для охраны Шамиля существует специально созданный отряд. Этот отряд создан из людей Чиркея, перешедших на сторону Шамиля 300 хозяйств. Они очень преданные имаму люди, они поклялись Шамилю никогда не мириться с русскими, всю жизнь находиться рядом с имамом, не воровать, не грабить, без колебаний следовать по пути шариата. С Шамилем всегда находится их 200 человек. Имам обеспечивает их всем необходимым. В Дарго для них построена специальная казарма".
В 1842 году в газикумухском сражении в плен к русским попали Абдурахман Хаджи из Согратля и Шахмарданил Хаджияв из Чиркея, занимавшие высокие посты в имамате. Они были заточены в тюрьму Метех города Тбилиси. В том же году Шамиль спас их из плена, обменяв их на князя Орбелиани. Освобождение его из плена связанно с судьбой чиркейцев.
Осенью 1843 года дела царской армии в Дагестане шли плохо. Одержав большие победы, Шамиль 10-11 ноября того же года остановился в Большом Казанище. В результате побед имама зашевелились села, находившиеся под властью царя. И теперь первые выстрелы раздались из Чиркея. Чиркейцы напали на западное укрепление села, захватили и разрушили его. Захваченных в плен солдат и офицеров отпустили и отдали захваченные орудия. Командиру "Евгеньевских" укреплений полковнику Блажневскому сказали, чтобы он с солдатами покинул территорию Чиркея. После этого представители Чиркея во главе с Джамалом и Таймас-Ханом кади посетили Шамиля в Казанище.
В те же дни Шахмарданил Хаджияв из Чиркея совершил набег на Султан-Янги-Юрт и вернулся с большой добычей. В Дылим для войск Шамиля он доставил 14 арб сукна, а орудия, которые невозможно было взять с собой, бросил в реку. В этот же день были разрушены укрепления, находившиеся напротив Миатли с обеих сторон реки.
Прибывший в Чиркей имам остался здесь на двадцать три дня. Это были времена побед Шамиля, когда войска имама сожгли Тарки, Туркали, Капчугай, Буглен, захватили Муслим аул, Кафыр Кумух. В конце ноября, отправив свои семьи в горы, мюриды Чиркея начали штурм "Евгеньевских" укреплений. До третьего декабря не прекращался их обстрел мюридами, засевшими в садах. Из укреплений пушки бомбили аул, было очень много убитых, раненых, разрушений. Из-за этого чиркейцы были вынуждены временно прекратить бои.
В это же время, по требованию Шамиля, часть сторонников имама - эрпелинцы и ишкатинцы, оставив свои села, переселились в чиркейское местечко Таях. Шамиль хотел увеличить военные силы чиркейцев.
Имам в эти дни находился в соседних с Чиркеем аулах. Почти месяц, побывав в Большом Казанище, имам прибыл в Эрпели. Он намеревался со своим войском отправиться в Чиркей, но беспрерывная пальба с башен укреплений не дала ему остановиться с войском там. Шамиля вынудили отойти, и он отправился в Гимры.
Интерес представляет письмо, написанное прапорщиком Джамалом и Таймасхан-Кади генералу Гурко с советом покинуть Дагестан:
"Вам известно, что мы, верно служим русскому правительству, а также не хотим причинить вам зла, делаем все хорошее, что в наших силах. И вы к нам проявляли уважительное отношение. Поэтому, считая для вас это полезным, заявляем: все влиятельные исламские джамааты, собравшись, обязались вечно воевать против вас. Для осуществления своей клятвы они собирают все силы и средства. Мы считаем для вас самым лучшим вариантом, не подвергая себя потерям, оставить нашу территорию, уйти. Наши наставления считайте уважением к вам, подумайте хорошенько над тем, что мы говорим - это для вашей же пользы. 1844 год. 3 января».
Построив укрепления вокруг Чиркея, установив в них пушки и направив их на аул, царские генералы чувствовали себя спокойно, думая, что у чиркейцев нет намерений перейти на сторону Шамиля. Но генералы и на этот раз ошиблись, Этому свидетельствуют следующие записи:
Письмо Нейдгардту от генерала Гурко от 24 февраля 1844 года: "Евгеньевское" укрепление постоянно находится в осадном положении, хотя делается все для, его безопасности. Не возможно обеспечить гарнизон водой без перестрелки с чиркейцами и находящимися там мюридами имама".
Рапорт генерала Нейдгардта военному министру Чернышеву:
"2 апреля 1844 года Шамиль в действительности пришел в Анди. Тут 6 марта на совещании наибов присутствовал бывший старшина Чиркея Джамал. Он убеждал Шамиля в необходимости захвата "Евгеньевского" укрепления. По сообщению генерала Клюгенау, посланный в Таях шпион 16 марта вернулся обратно. Он послал своего отца к бывшему старшине Джамалу узнать, что на уме у противника. Отец этого шпиона в Чиркее узнал, что сам Джамал в предыдущие дни посетил Дарго, встретился с Шамилем. Целью посещенья было уточнение вести о смерти чеченского наиба Шуаиб-Муллы и убедить имама о необходимости захвата "Евгеньевского" укрепления, а это делалось с целью успокоения разбросанных в разные стороны жителей Чиркея.
Согласно просьбе Джамала Шамиль дал приказ собрать войско Салатавии и начать нападение на "Евгеньевское" укрепление. Имам дал слово послать им помощь из Дарго и пушку.
Плюс к этому, с целью укрепления салатавских джамаатов прибавить к ним эрпелинских, каранайских и шикартинских людей, пересилив их в Таях, находившейся на левой стороне Судака".
Показания Шамсудина из Эрпели 18 апреля 1844 года:
"Второго апреля на рассвете между гарнизоном укрепления "Евгеньевское" и чиркейцами (400 человек) была большая перестрелка. Тут был убит Ибрагим, переселившийся в Чиркей из Анди и еще один чиркеец был ранен. Причина перестрелки была следующая: после измены чиркейцы свой скот погнали в Салатавские горы. Зимние холода и бескормица сделали свое дело - они лишились большей части крупнорогатого скота. Чтобы спасти оставшийся скот от голодной гибели, второго апреля они погнали его к Сулакскому мосту, чтобы оттуда переправить на плоскостные пастбища. Хотели добраться до Хадум, Айкаталу и Тишикли. Когда скот достиг ворот моста, солдаты гарнизона "Евгеньевского" укрепления закрыли путь через мост. Из-за этого и началась перестрелка.
Чиркейцам с глубокой обидой пришлось погнать свой скот обратно на голые горные пастбища. Погоняя свой скот, они приговаривали: увидим ли мы еще свой прежний покой и свободу.
Джамалу, Таймасхан-кади и еще многим чиркейцам хотелось перейти на сторону русских. Но они, во-первых, боялись наказания царского правительства за измену. Во-вторых, этому создавало помехи пристальное внимание Шамиля и его наиба Шахмарданил Хажиява. Состояние эрпелинцев, живущих в Таяхе, очень трудное. Холода мучают их. Они боятся уйти оттуда, их охраняет караул, поставленный салатавским наибом".
Вышеизложенные документы ясно показывают, что начиная с ноября 1843 года, вокруг аула Чиркей обстановка опять накалилась, вновь жители Чиркея нарушают покой царских генералов. В начале 1844 года бойцы из Чиркея во главе с Амирхан-Хаджиевым атаковали аул Эрпели и Каранай. Они требовали от эрпелинцев переселения в Таях, от каранаевцев переселения в Гимры. Но ввиду того, что там собиралась большая сила царской армии, завершить это дело они не смогли.
Положение аула изо дня в день становилось все труднее и труднее. С укреплений, расположенных по правую сторону реки, беспрерывно палили пушки по Чиркею. Битва, длившаяся более 6-7 месяцев, нанесла убытки хозяйству жителей, было разрушено много домов, погибли люди. Но жители аула, в какое бы трудное положение они ни попали, пощады и мира у врага не просили. Конечно, были и такие, которые хотели мира. В то время наибом Салатавии был Шахмарданил Хаджияв, им была налажена слежка за такими людьми и была твердая дисциплина, поэтому такие люди открыто выступать перед народом не могли.
Как и в 1841 году, генералы решили и на этот раз, объединив армии, находящиеся в Чечне и Дагестане, нажать на Чиркей. И на этот раз, чтобы покорить Чиркей, собралась армия численностью не менее 20 тысяч человек. Услышав об этом, со своей армией в Чиркей пришел имам. Доставив семьи в "Цанта ратлян", храбро сражались мюриды имама. Но силы противника превосходили в несколько раз. На этот раз, русские войска смогли обойти чиркейских воинов в начале июня со стороны Ахатля, перейти реку в сторону Чиркея. Об этом говорится в рапорте от 15 июня, написанном главному генералу генералом Гурко, следующее:
"Переход нашей армией реки в сторону аула Чиркей вызвал беспокойство у защитников аула. Когда они узнали о нашем переходе, взяв с собой все, что могли унести, они начали уходить к горам. Я остановил свою армию в 12 верстах от этого многолюдного удивительного аула в местечке, именуемом "Ибрагимил - Дада".
Чему же удивлялся генерал? Генерал, и не только он, удивлялись непоколебимости и выносливости, храбрости и стойкости жителей этого аула. Они не струсили и не отступили, увидев огромную силу врага, были намерены бороться до конца, защищая свою родную землю.
Глава Российской империи Николай 1 дал приказ взять Чиркей во что бы то ни стало. С целью выполнения приказа, вокруг аула Чиркей собралось столько генералов, полковников и офицеров, сколько хватило бы для захвата аула. Но для осуществления этого приказа им понадобилось еще три с лишним года и большое количество войск, чем при штурме Ахульго.
Обозленные от потерь и трудностей, вызванных сопротивлением чиркейцев, генералы решили стереть Чиркей с лица земли. В рапорте главнокомандующего Кавказской армией Нейдгарда военному министру Чернышеву от 29 июля 1844 года говорится:
«Для перехода реки Сулак через "Евгеньевское" укрепление подготовительные работы начались 5 июля. За 14 дней проделаны следующие работы: для изготовления кирпича подготовлены ямы и печи, ежедневно на работу выходят 375 человек. В разрушаемом Чиркее к 19 июля до основания разрушено 220 зданий».
Тот же генерал пишет 22 сентября:
"Разрушение аула Буртунай оказало большое влияние на каранаевцев и чиркейцев, укрывавшихся в лесах. По мнению генерала Пасека, с наступлением холодов эти люди, рассеянные по лесам, вынуждены будут вернуться и покориться".
Еще в 1819 генерал Ермолов году начал покорять Чиркей. С тех пор прошло 25 лет. Все эти годы чиркейцы, как могли, так сопротивлялись и защищали свою свободу. Наконец, не решаясь идти в рабство, оставив родные места, джамаат аула вышел, чтобы влиться в войско имама. В этот момент на 20 лет исчезает название известного аула Чиркей.
В 1864 году на Родину не вернулась даже половина чиркейцев, покинувших аул в 1844 году. Они погибли в сражениях на берегах Алазани, Аргуна, Терека. Их могилы можно найти в Восточной Чечне и в Дагестане. На поле брани они погибли, приумножая славу Чиркея и чиркейцев.
Когда чиркейцы вернулись в родной аул, на местах их домов они нашли большие деревья, на которых росли фрукты. Людей старшего поколения можно было на пальцах сосчитать, а закаленные в войне дети, рожденные и выросшие в разных аулах, не знали своих родственников и близких, не знали, к какому тухуму они относятся. Многие остались в разных аварских селах, породнившись с ними. И в настоящее время люди из чиркейского тухума живут в Игали, Ашильта, Чирката, в далеком Цумадинском районе и в других селах. В Цумадинском районе в селении Хуштада целый тухум чиркейцев. В результате исследования, произведенного нами, мы выяснили, что они произошли от вдовы и сына чиркейца погибшего на Ахульго.
С 1844 до 1864 года мы не можем говорить о чиркейском джамаате. Поэтому в последующих повествованиях мы будем рассказывать об отдельных чиркейцах, находившихся с Шамилем.

ЧИРКЕЙЦЫ В СТОЛИЦЕ ИМАМА

В 1844 году, летом, царские генералы вновь собрав большие силы, вынуждены были вести длительные бои с целью захвата аула Чиркей. На этот раз весь джамаат ушел к Шамилю. Многие из них остались в столице Шамиля Дарго, и жители близлежащих чеченских сел называли их мухаджирами. Чеченскими гостями и мухаджирами чиркейцы были более 15 лет. На полях сражений чиркейцы совершали удивительные подвиги мужества и храбрости. Известный поэт Чупалав из Игали в своей поэме перечисляет каждого героя и описывает их. Говоря о чиркейцах, он называет поименно не только двух трех героев, но и рассказывает о героизме всего джамаата.

…Вы стали для имама преградой от ружей.
Чиркейские молодцы, терпение ли у вас лопнуло?
Ханакаил Мухаммад, Нурали с Муртазой
Разломались ваши крылья, гяуры настигли
Кадиласул Мухумма, Салихил Хосен были бы с
Раджабиль Мухаммадом на вершине горы сражаясь.

Приходится сожалеть, что о многих этих храбрецах мы ничего не знаем, их имена забыты. Конечно, Чупалав Игалинский в своей поэме не назвал бы Ханакайил Мухаммада, если бы он не совершил подвиг, восхитивший всех. Но даже 80-90 летние старики из их тухума не знают о подвигах своих предков. Известный мюрид Шамиля Хосенхаджил Сагитилав был награжден имамом орденом. Этот орден нынче находится на хранении у Камилил Баба. Даже родственники Баба не знают, за какой подвиг был награжден наш герой. Причиной этому может быть и то, что более 15 лет они были мухаджирами, после войны вернулись домой, на месте их домов они не нашли даже развалин, им не разрешили еще в течение 5 лет переселиться в родные места. Второй причиной, может быть, был вопрос позднего периода, связанного со сталинскими репрессиями. Как известно, в эти годы под репрессию попали более 200 чиркейцев. В их домах производился обыск. Если при обыске обнаруживались "такие записи", "приносящие вред строительству социализма", их забирали и уничтожали.
В столице имама Дарго была не только гвардия имама, состоящая из чиркейцев, которая охраняла его и покой столицы, но и много мирных чиркейцев. Все они способствовали усилению имамата. Служили они в Диванхане, были они и наибами, и кадиями, и послами. В действительности, их можно было назвать "глазами и ушами" имамата. А чиркеец Амирхан-Хаджияв был хранителем печати и фактически примером имамата. Время от времени чиркейцы, живущие в окрестных селах Чечни, по своим делам и по призыву собирались в столице. Сопоставив все это, невольно приходишь к выводу, что чиркейцы составляли определенный контингент среди жителей столицы. Во всех мероприятиях, проводимых в столице, чиркейцы принимали активное участие. Одержав победу над врагом, с трофеями возвращалась армия имама в столицу, и отряды защитников столицы выходили им на встречу, распевая такие слова:

"...Да здравствует Шамиль - чтобы установить шариат!
Да здравствует войско Шамиля - чтобы громить русских!

По преданию на поле битвы мюриды имама часто повторяли слова, которые их предки пели во время совершения набегов.

Ослабевший сегодня не из моей свиты.
Струсившего в бою, пусть жена оставит.
Кто сегодня погибнет, тот станет шагидом,
Кто останется в живых - тому слава и честь!

Вдохновленные этими словами наши односельчане на поле брани становились или шагидами или одержавшими победу над врагом.

ЧИРКЕЙЦЫ - ДИПЛОМАТЫ ИМАМА

Одним из талантливейших дипломатов Шамиля был сын Абдулы Чехкудиява из Чиркея - Шайих. Он был очень настойчивым и находчивым человеком, и ради выполнения приказа имама он готов был идти даже на смерть. Шайих хорошо знал арабский язык, в столице он считался одним из образованных людей. Горец был серьезным человеком, хозяином своего слова. К этим положительным чертам можно добавить его красивую речь с глубоким содержанием, очаровывавшую слушателей.
Сын Шайиха, молодой Абдулла находился в составе самых способных мюридов имама, которые выполняли ответственные и высокие поручения имама. Так, к примеру, он участвовал в набеге на Моздок под предводительством Ахбердил Мухаммада, где они захватили в плен Шуаннат, ставшую впоследствии женой имама. Видимо, учитывая все это, Шамиль отправил в дальний путь в составе своих курьеров и Шайиха.
Царская Россия не насытившись захватом шестой части земного шара, осуществляла захватническую политику на Кавказе, ведя грабительскую и кровавую политику в этом регионе.
Империя стремилась оправдать свою политику, объясняя, что ведется она для пользы народов Дагестана, защищает их от грабителей, насильников и разбойников. Дипломатия всякими небылицами оправдывалась перед мировой" общественностью, показывая себя проводниками цивилизации, будто они переводят дикие народы Кавказа на цивилизованный путь.
"Дикие" народы много лет защищали свою свободу. Несмотря на трудности военного времени, они смогли создать свое государство. Это показывает, что горцы ни в чем не уступали народам Северной Европы, обладали более высокой культурой и нравственностью.
Необходимо было разъяснить все это мировому сообществу, дать им понять, что Россия ведет грабительскую, кровавую и захватническую войну. Утвердив все это, необходимо было потребовать помощи от мировых сообществ. Вот с этим поручением были отправлены курьеры к турецкому султану. В числе четырех дипломатов двое были из Чиркея - Амирхан Хаджияв и сын Абдулы Шайих.
Из книги Мухаммада Тагира из Караха мы узнаем, как этим дипломатам пришлось вернуться обратно, дойдя до берегов Черного моря. Сам же Шайих не согласился вернуться обратно, не выполнив поручение имама. Мы не знаем какие трудности пришлось испытать Шайиху по пути в Стамбул, но мы точно знаем о том, что его встреча с турецким султаном состоялась.
В Стамбуле Шайих понял, что попасть к султану не так то просто, но он узнал, что в пятничный день султан приходит на молитву, но от ворот до мечети в четыре ряда стоят солдаты и между рядами, приветствуя их, проходит султан.
Шайих решил в следующий пятничный день, потеснив солдат, прикрепив на макушке какой-нибудь палки письмо передать его султану. Передача письма по плану Шайиха не состоялась. Приветствуя охрану, султан ехал в открытой карете. Когда он доехал до Шайиха, тот решил добраться до него. Однако не успел он сделать и шагу, как был схвачен солдатами, они не отпустили его до тех пор, пока не привели его к главному охраннику.
На допросе Шайих пояснил, что он посол дагестанского имама к турецкому султану с важным поручением. Те обещали передать письмо имама султану. Шайих никак не мог согласиться с их предложением. Он им ответил: "Наши мюриды идут на смерть, если не выполнят приказ имама, поэтому по требованию имама я должен его письмо своей рукой вложить в руку султана".
В тот же день султан принял Шайиха. При встрече, передав письмо лично в руки султана, Шайих рассказал ему, что Дагестан истекает кровью, что ему нужна помощь. Об ответе султана мы не знаем. Но Шайиха с большим почетом и деньгами на дорожные расходы проводили домой из Стамбула. Он отправился оттуда на хадж в Мекку, Медину. На обратном пути, заболев, он умер как Шайих Хаджи.

СУРОВОСТЬ ЗАКОНОВ ИМАМА

В столице имама Дарго известным героем был отец Шамхала - Алхас. Из последнего своего похода он вернулся, похоронив в Закаталах последнего из четырех двоюродных братьев. Вернувшись с войны, он в тот же вечер сказал жене:
"Теперь у меня здесь для опоры никого не осталось, я думаю не вернуться ли нам в Чиркей?"
Удивленная его словами жена ответила: "Побойся Аллаха! Если изменим имаму, в дом придет беда!" Алхас поругал ее, и она была вынуждена замолчать. Но в ту ночь жена Алхаса Халатай Месей не смогла заснуть, разные мысли не давали ей покоя. О многом думала она: "Говорят, что имам знает даже, кто о чем думает. Если я не расскажу имаму о разговоре с мужем, то это будет с моей стороны изменой перед имамом. Если накажут нас обоих, сиротами останутся наши дети!"
На следующий день, проводив мужа в лес, Месей решила пойти к имаму и рассказать ему о состоявшемся разговоре, чтобы перед Аллахом и имамом быть чистой.
По приказу имама Алхас был арестован, и он понял, что его могут расстрелять. "Как же могут оставить его в живых, если имам без чьего - либо доноса узнал, что у Алхаса на уме", - думал он. Алхас даже не подумал о прощении, никого об этом не просив, считая, что он заслуживает такого наказания. Единственной его просьбой было отсрочить наказание, пока он не закончит чтение Корана до конца. По просьбе Алхаса ему дали сутки на чтение Корана. За эти сутки он не ел, не пил, не спал, но Коран прочитал от корки до корки. На следующий день палач имамата казнил Алхаса как изменника.
Этот короткий эпизод из жизни тогдашних горцев заставляет нас задуматься над жизнью, характером, психологией дагестанцев того периода.

ПОДНАЖЬМИ, СУРХАЙ!

Сурхай из Чиркея был одним из доверенных мюридов имама. Благодаря аккуратному исполнению им всех поручений имама, он был уважаем среди мюридов Шамиля. Возможно, он был в охране Шамиля, всегда готовым откликнуться на зов Шамиля. При необходимости имам приглашал его и говорил: "Сурхай, давай-ка, по-своему, чуть-чуть поднажьми, пощекочи врага!"
Погиб, он как герой на чеченской земле.
"Поднажьми, Сурхай!" (Къавукъе, Сурхай!") – это словосочетание стало прозвищем тухума потомков Сурхая. Тухум называется Кабук Сурхая, представители его живут в Чиркее и в настоящее время.

ЧЕЧЕНСКИЙ НАИБ УМАЛАТ

В Чиркее есть тухум "Алмакал". Родоначальником его был чеченец Умалат. Родился он в известном чеченском ауле Харачой и на протяжение 20-25 лет был наибом Шамиля. Имам был очень доволен им.
Когда в последние годы силы имама ослабели, и со стороны чеченцев были изменники, которые переходили к русским и помогали им, многим таким Умалат отсек головы. Хорошо осведомленный о делах Умалата, имам перед уходом из Чечни в Гуниб, посоветовал ему переселиться в один из аварских аулов и жить там до конца своих дней.
Умалат так и сделал. Он для переселения выбрал аул Алмак. Жители Алмака с большим уважением относились к наибу имама, выбрали его дибиром аула.
Из четырех его дочерей одна вышла замуж в родное село отца Хорачой. Другая дочь вышла замуж в село Алмак. Ее род продолжается в Газимагомедовом Салмане, бывшем прокуроре Республики Дагестан. Третья дочь вышла замуж за жителя селения Гертма Казбековского района. Этот род поныне продолжается в этом селе. Четвертая дочь по имени Рахимат вышла замуж за храброго мюрида имама Шамиля Хаса-нилава из Чиркея. Род, возникший от этой дочери, живет в Чиркее и по ошибке его называют "алмакал", хотя это чисто чеченский род, поскольку наиб Умалат и его жена были чеченцами.
Говорят, что похоронен Умалат в Алмаке.

ЮНУС ЧИРКЕЕВСКИЙ – ПРАВАЯ РУКА ШАМИЛЯ

Одним из известных в мусульманском мире чиркейцев является Юнус сын Аччи Мухаммада. Его имя всречается в хронике Мухаммад - Тахира ал-Карахи, во многих донесениях русских генералов. Во всех этих записках он показан самым доверенным лицом и близким другом имама Шамиля. И в действительности, с того года, как был избран Шамиль имамом и до последнего дня его пленения, всегда рядом с ним можно было видеть Юнуса из Чиркея.
Анализируя источники, известные нам, можно сделать вывод, что для дела имама пользы от Юнуса было больше, чем от любого другого талантливого наиба.
Лето 1839 года было самым трудным на Ахульго. От многочисленных залпов и ружейных выстрелов Ашильтинские ущелья были покрыты дымом.
На встрече с генералом Пулло имам решил отдать русским в заложники своего сына Джамалудина. В штаб русских с сыном имам Шамиль посылает своего верного друга Юнуса из Чиркея. Там он случайно встретился с двумя - тремя чиркейцами, служившими у русских, которые объяснили ему, что Шамилю и его сторонникам остались считанные дни. Отвечая им, Юнус сказал: "Я убежден, что с помощью Аллаха дело Шамиля и его сподвижников еще возвысится. А вы, как изменники дагестанского народа, исламской религии будете унижены и оскорблены".
Так жестко ответив им, продолжил свой путь Юнус. Тогда его догнал один из изменников, а он был родственник Юнуса. Изменник говорил, что с ним он вел речь лишь с тем, чтобы спасти его от верной гибели. Рассердившись, Юнус перебил его, и сказал: "Аллах дал тебе красноречие, чтобы оно служило тебе, я знаю, что кроме этого в твоей душе благородного ничего нет".
Вот так, оскорбив изменников, выполнив поручение имама, вернулся Юнус к своим товарищам.
19 августа имам вновь послал Юнуса для мирных переговоров с генералом Граббе. По записям Багаудина Хурша, русские устроили эту встречу очень помпезно.
Начиная с палатки сына имама, отданного в заложники, до ставки командующего с оркестром выстроились солдаты, а сам Граббе был в окружении его близких военных чиновников. Можно было подумать, что он ждал Юнуса с хорошими вестями.
На поспешный вопрос Граббе о переговорах, Юнус с достоинством ответил: "Имам решил до конца сражаться с вами. Вы обещали заключить мир, если он даст в заложники сына, но вы не сдержали своего слова и не выполнили свое обещание. Вы дали слово прекратить осаду, если мы освободим заложников и их семей и отправим их на свободу, выпустив их из окружения. Ваше требование мы выполнили, а ваше данное слово остается пустым звуком. Имам вам, русским, больше не верит, он вас считает двуличными, которым больше верить нельзя".
После событий на Ахульго прошло более 20 лет. И вновь имам Шамиль посылает Юнуса к Барятинскому, который с войском находится на Кегерской горе.
На это Барятинский сказал одному из приближенных Алихану:
" Эти уполномоченные имама ничего не соображают. Скажи им, чтобы ко мне пригласили самого имама".
В эту минуту Юнус вынул кинжал из ножен и бросил вверх. Когда кинжал падал вниз к земле, он схватил его за рукоятку, и, размахивая им, сказал: "Алихан, ты скажи ему, что наш имам не такой простой человек, чтоб пришел к нему, и если случайно имаму вздумается идти к нему, то этим кинжалом отсечет ему голову".
Тогда Барятинский сказал: "Алихан, я думал, что на Гунибе только один Шамиль, оказывается все они Шамили".
Известный немецкий художник Т.Горшельт написал живописную картину "Пленение Шамиля", которая в настоящее время экспонируется в Дагестанском историко-краеведческом музее. На ней изображены русские генералы и офицеры, в окружении которых стоит Шамиль и рядом с ним, засучив рукава, готовый защитить имама- Юнус из Чиркея.
Несмотря на то, что картина была написана по заказу А.И.Барятинского, котрая должна была прославлять русское оружие, немецкий художник изобразил Шамиля с большой симпатией.
Жена Юнуса Зайнаб как гласит предание, была еврейкой. Старики рассказывают, что издавна в Чиркее жили 2-3 семьи евреев. Они выкупали у чиркейцев шкуры и тут же выделывали их, получая от этого прибыль. Может быть, Юнус полюбил девочку Зайнаб из этой семьи. Зайнаб показала себя как достойная жена такого героя, как Юнус. В последний день сопротивления на Гунибе, в белой чалме и в одежде погибшего мюрида Зайнаб отважно сражалась с врагом.
Юнус прославил аул Чиркей. О Шамиле написано много книг на разных языках. Во всех этих книгах наряду с именем имама Шамиля упоминается и имя Юнуса из Чиркея. Поэтому, чтобы сохранить его имя в сердцах наших потомков, желательно было бы назвать улицу или новый аул его именем. Его жизнь и его деятельность должна стать примером для наших потомков.

КАТИБ ИМАМА

К концу 1840 года в имамате начали создаваться государственные атрибуты и институты: государственная канцелярия во главе с секретарем, Государственный Совет в лице Диванхана. Соответствующие структурные подразделения власти возникали в каждом наибстве, число которых постоянно росло с увеличением границ имамата.
Диванхана состояла из 32 человек. В ней были комитеты: комитет военных дел, комитет внутренних дел (по охране правопорядка), комитет по делам шариата. Диванхана собиралась ежедневно, кроме пятницы. Постоянными членами диванханы были и чиркейцы Амирхан Хаджи, Митрек Муртазали, Яхиялов и Раджабил Магома.
Раджабил Магома был главным лицом Совета. Он бесстрашно высказывал имаму всякого рода истины, подчас не совсем приятные, за что пользовался особым расположением Шамиля.
Сын Нур Мухаммада, ученого из Чиркея Амирхан Хаджияв в Диванхане был секретарем. Он был давним другом Шамиля, одним из доверенных лиц имама. По воспоминаниям сына Джамалудина Газикумухского Абдурахмана, Шамиль и Амирхан Хаджияв учились вместе. С первых же дней освободительной войны Амирхан Хаджияв участвовал в сражениях бок о бок с Шамилем. Как одному из своих самых доверенных лиц Шамиль поручал Амирхан Хаджияву ответственные дела имамата. По его требованию он писал письма наибам, кадиям и другим лицам. Писал Амирхан Хаджияв очень быстро; положив бумагу на пол или на колени.
По воспоминаниям того же Абдурахмана Амирхан Хаджияв был человеком, входящим в мечеть вторым после имама. Кроме как секретарем, Амирхан Хаджияв состоял в имамате и на других высоких постах. Например, в первые годы правления имама в Дарго он был муфтием имамата.
В начале 1844 года Амирхан Хаджияв возглавил войско четырех наибов, одержав при этом победу и освободив аулы Эрпели и Каранай. В 1846 году он принимал участие в походах на Кабарду. Более 2000 писем, написанных его рукою, находятся в рукописном фонде Дагестанского Научного Центра, из них 120 писем написано от имени Шамиля.
По свидетельству Абдурахмана, Амирхан Хаджияв умел лаконично излагать мысли, писать письма в стиле, принятым в то время. Его манеру письма хорошо знали чиновники имамата, наибы, кадии. Его стилем письма руководствовались при написании писем, при вынесении решений.
Каждое письмо, написанное Амирхан Хаджиявом, скреплялось печатью. Можно распознать шесть разных печатей. Интересный факт. На надгробном камне Амирхан Хаджиява четко изображена печать Шамиля последних лет имамата. В середине печати на арабском языке написано: «Это печать Шамиля», вокруг печати вынесены имена асхабов, затем, следует надпись: «Раб Аллаха Шамиль». Чуть ниже еще одна надпись: «Это могила нуждающегося в помощи Аллаха ученого из Чиркея, сына Нур Мухаммада, близкого друга и секретаря Дагестанского имама Шамиля Амирхан Хаджиява, февраль 1876 года».
В последние дни Кавказкой войны Амирхан Хаджияв, по какой причине мы не знаем, в Гуниб не попал. Некоторые сельчане незаслуженно упрекают его в этом. В тот сложный момент, сосредоточенные в Дагестане крупные военные силы не всякому позволяли пробраться в Гуниб к Шамилю.
Амирхан Хаджияв был одним из тех передовых людей, которые возглавляли борьбу за свободу и независимость Дагестана против царских колонизаторов, поэтому его имя будут произносить нынешние и будущие поколения чиркейцев, да и всего Дагестана.
К сожалению, в наше время в Чиркее потомков Амирхан Хаджияв не осталось. По рассказам Патал Хаджиява, его родственники относятся к семье Парил Хадижи. Сын Амирхан Хаджиява Мухаммад Саид-Хаджи, продав свой дом в Чиркее, перекочевал в Дылым, жена его была из Дылыма.
Хаджияв, сын Мухаммад Саид-Хаджи, во время революции служил в большевистском полку. Из-за того, что он заснул на посту, он был расстрелян.
В 1955 году в городе Джида Саудовской Аравии была напечатана книга, где перечисляются 1000 выдающихся ученных исламского мира. Среди них имена 12 дагестанцев, в числе которых Амирхан из Чиркея.

НАИБ ШАХМАРДАНИЛ ХАДЖИЯВ

Освещая события Кавказкой войны, многие историки и исследователи называют Чиркей и чиркейцев в числе самых активных участников движения горцев под руководством имамов. Фактически весь Чиркей считался резервной армией имама Шамиля. Среди самых ответственных работников имамата из Чиркея были талантливые военачальники, мюриды, наибы, служащие Диванхана, о чем ясно свидетельствует хроника Мухаммад Тахира аль- Карахи.
Среди самых близких сподвижников Шамиля часто называют имя наиба из Чиркея Шахмарданил Хаджиява. На его надгробном камне указано, что он был и мудиром имама. О том же говорил и его внук Патал Хаджияв, умерший в столетнем возрасте в 1992 году. После избрания имамом Дагестана и Чечни Шамиль приехал в Чиркей, где он встретился с молодым кадием мечети Хаджиявом, сыном Шахмардана. Имаму пришелся по душе деятельный Хаджияв, и, договорившись с почетными алимами из Чиркея, он назначил его наибом Салатавии. С тех пор в течение 25 лет наиб - Хаджияв (так его звали в Чиркее) служил Шамилю на различных должностях.
Родился Хаджияв в 1804 году в семье алима Шахмардана. В 1820 году отец и его брат Умахан совершили хадж. На обратном пути оба умерли: Умахан похоронен в Джидде, а Шахмардан – в Искендероне (Турция).
До Хаджиява почетную должность кадия в Чиркее занимали представители из рода Таймасхан-Кади. Но в новых условиях, по признанию самого Таймасхана-Кади и других аксакалов, иметь одни знания по исламу было недостаточно, нужна еще молодость, энергичность и другие качества, требуемые временем. Такого человека и обнаружил джамаат Чиркея в 30-летнем сыне Шахмардана Хаджияве.
Став наибом Салатавии, Хаджияв с огромным воодушевлением взялся выполнять поручения имама. Надо отметить, что Хаджияв еще в юношеском возрасте участвовал во многих столкновениях между чиркейцами и отрядами армии Ермолова. Так что к моменту назначения наибом, Хаджияв был уже довольно опытным воином, понюхавшим много пороха.
На первых порах нелегко было молодому наибу возглавлять салатавское войско и выполнять поручения имама. А поручения были нелегкие.
Салатавский наиб должен был не давать русской армии свободно передвигаться по Тешиклинской долине из Чир-юрта в Темир-Хан-Шуру. Отряд наиба Хаджиява часто вступал в бой с отрядами русских на этом маршруте. Часто возвращались с большими трофеями, с пленными солдатами и офицерами. Иногда возвращались с потерями, от чего в различных частях Чиркея был слышен женский плач. Некоторая часть жителей не одобряла набеги молодого наиба, боясь навлечь на село большую беду со стороны русских. Имя наиба Шахмардана Хаджиява все чаще и чаще попадает в военные сводки царской армии, оно фигурирует в рапортах и донесениях офицеров и генералов.

После войны наиб со своей семьей поселился в селе Кафыр-Кумух. Там он жил до 1864 года. По рассказам его дочери Айшат, представители губернатора несколько раз обратились к нему устроиться на хорошо оплачиваемую службу, установить ему пенсию. Он не принял предложения губернатора, занялся сельским хозяйством. В первый год пасева в Герай Авлаке семья наиба получила богатый урожай пшеницы - более 100 пудов.
В 1864 году, после того, как чиркейцам было разрешено поселиться в Старом Чиркее, семья наиба возвратилась на Родину. Но авторитет и влиятельная сила характера Шахмардана Хаджиява не давали покоя губернатору Теми-Хан-Шуры.
Однажды старшина сообщил ему, что на днях в крепость прибывает губернатор и в честь его приезда устраивается торжество, куда приглашен и бывший наиб. Близкие люди советовали наибу отказаться от приглашения, но он внял советам друзей. Через несколько дней он заболел и вскоре умер. По утверждению сельчан, он был отравлен по приказу губернатора. Хаджияв был похоронен в Старом Чиркее. Благодарные потомки перенесли его останки в Новый Чиркей. Ему было более 60 лет(1804-18б4гг).
В газете "Истина" от 5 апреля 1998 года читаем следующее о Шахмардан Хаджияве:
"В ботлихских селениях наибом был Шахмардан Хаджияв Чиркейский. Он был общительным, умным ученым. Но, однако, не был человеком, показывающим свое отличие в сражении. Шамиль относился к нему с уважением, учитывая ум, образованность, как к старому другу и товарищу, человеку честно и аккуратно выполнявшим все требования исламской религии.

НЕ УСМИРЁННЫЕ ТЮРЬМОЙ И КАНДАЛАМИ

1850 год. На окраине Темир-Хан-Шуры в тюрьме, построенной на скале, в наручниках и в кандалах находилось около 300 мюридов. Среди них были Годекил Иса из Чиркея и Ахбердил Мухаммад. Эти двое и еще один хунзахец пытались вырваться из тюрьмы. Другие, их намерения считали не осуществимыми. Но, однажды ночью, эти трое, организовав засаду караулу, вывели всех мюридов из тюрьмы. Вскоре после тревоги половину их поймали, остальным удалось укрыться в лесу. Таким образом из тюрьмы вырвались Иса, Ахбердил Магомед и тот хунзахец. Днем они прятались, ночью продвигались вперед, на восьмые сутки они достигли Зубутли. Неделю они находились там, затем, добравшись до имама, Иса и Мухаммад рассказали о случившемся. Шамиль был обрадован их доверием к нему и дал высокую оценку джамаату Чиркея.

САБЛЯ К ЛИЦУ ХРАБРЕЦУ

Князь Уллубий Эрпелинский был одним из тех, кто любил похвалиться перед царскими генералами. Не только своим богатством, но и храбростью был он известен в народе. Во главе с Уллубием, было совершено несколько набегов на чиркейские кутаны, чтобы угнать их скот, т. к. они были сторонниками Шамиля. Во время одного из набегов Уллубию пришлось сразиться на саблях с одним воином с Хаджиявым из Чиркея.
Уверенный в себе и в своем мастерстве владения саблей, Уллубий представил право первого удара Хаджияву. Последний же отказался от первого удара. Хаджияв с большим умением парировал удар Уллубия и в свою очередь сильным ударом выбил из рук Уллубия саблю. Оставшись без оружия, Уллубий вынужден был бежать. Хаджияв, взяв его саблю, вернулся обратно. Через несколько дней Хаджияв из Чиркея получил от Уллубия ножны от сабли говоря: «Такой герой как ты заслуживает носить эту саблю, а я нет».

АРТИЛЛЕРИСТЫ ШАМИЛЯ

На протяжении 23 лет, верно служил Шамилю Давудилазул Омар из Чиркея. В день, когда на Гуниб-горе Шамиль решил сложить оружие, Омар призывал мюридов сражаться до смерти. "Лучше смерть, чем плен", - говорил он.
Омар был искусным мастером. Шамиль много раз делал попытки отливать пушки, но они разрывались после первого же выстрела и приходили в негодность. Говорят, что с орудиями, отлитыми под руководством Омара, это случалось крайне редко.
Однажды, в ходе орудийной перестрелки рядом с Омаром и его товарищами разорвался вражеский снаряд, многие впали в панику. Омар тотчас вскочил на ноги и подбежал к орудию, у которого нашел наводящего орудие русского солдата, перешедшего на сторону Шамиля, остальные же воины встали на позицию только через несколько минут. С этого времени Омар и тот русский солдат, которого Омар назвал Камилем, стали неразлучными друзьями. Кроме того. Омар пошел к имаму и рассказал ему о храбрости этого солдата. Вскоре, благодаря Омару, солдат заслужил уважение и доверие среди мюридов.
Говоря о славных делах чиркейцев в поддержку Шамиля, нельзя не рассказать о Яхиялаве.
Яхиялав был храбрым воином, искусным стрелком, известным во всем войске Шамиля своей отвагой.
Однажды, во время боя с отрядом, следовавшим из Темир-Хан-Шуры в Эндерей в местечке Чарт, салатавский наиб Шахмардан Хаджияв управлял боем, не участвуя в битве. До этого дня наиб дрался вместе с мюридами на передовой. Яхиялаву не понравилась пассивность наиба, и он каждый раз, стреляя из ружья, воскликал: " Это за себя, это за Амирхан Хаджиява, это за наиба Хаджиява"!
Яхиялав тогда не знал, что имам запретил наибам сражаться на передовой, вследствие того, что много наибов пало в бою.
Мухаммад Тахир аль-Карахи несколько раз упоминает о начальнике артиллерии Шамиля Яхиялаве. Меткость артиллерии имама, которой руководил Яхиялав, способствовала успешной реализации плана боев, намеченного имамом в 1846 году в Кабарде и в 1848 году в Ахты. Маленьким отрядом, которым руководил Яхиялав, были пленены богачи из Джара. Выкуп за них помог значительно пополнить казну имама.
За два года до пленения Шамиля, в 1857 году Яхиялав жил в Чирката, на время прибыв домой, он пас свои 300 голов овец в местечке Урку Бактли (Урку Бакълъи). Вдруг туда нагрянули люди чиркейского богача Пайзулы. Они связали Яхиялава и вместе с отарой привели в аул Авлак (Авлахъ). Долго они упрашивали его не переходить на сторону Шамиля и обещали не трогать его отару. Но Яхиялав, оставив отару Пайзулаву, горя желанием отомстить ему, с гневом в сердце отправился к Шамилю.
Взяв разрешение у имама, он отправился в местечко Аччи, где находились козы Пайзулава. В отместку за отобранную отару, Яхиялав зарезал около 500 коз Пайзулава.
Яхиялав умер в 90 - летнем возрасте. По рассказам стариков в теле Яхиялава было около 54 пуль и осколков. Перед смертью Яхиялав сокрушался о том, что умирает в постели, Амирханхаджияв не на поле брани.
До пленения Шамиля рядом с Яхиялавым был Испагил - Хаджи из Чиркея - артиллерист. Кроме того, в войске он был известен и как меткий стрелок.
На соревнованиях по пулевой стрельбе среди молодежи, проводимых на окраине села, заняв первое место и получив в качестве приза мешочек пороха, неоднократно возвращался домой 85 - летний Хаджи.
В один прекрасный день джамаат Чиркея собрался посмотреть на выступление известного среди горцев канатоходца Нуха. Сельская молодежь на руках принесла Хажи на выступление канатоходца. После окончания выступления молодежь попросила Хаджи продемонстрировать свое мастерство в стрельбе в цель.
По указанию старика молодежь на столбе укрепила нож острием к стрелку. Хаджияв выстрелил, и пуля острием ножа была рассечена попалам. Обе части пули были настолько равны, что казалось, будто их взвесили на аптекарских весах. Ты победил меня", - сказал канатоходец и пожал руку Хаджи.
Артиллеристом имама был и Иса Хаджи - дибир из Чиркея.

КОНЕЦ ДЖАМАЛА

Одним из самых трудных годов для имамата был 1857. На Салатавской земле целый год шли ожесточенные бои,. были большие потери с обеих сторон. В тот год, опираясь на укрепления, построенные в Чиркее, царская армия большими силами совершила набеги на села Салатавии. Царское командование считало, что для того, чтобы быть хозяином Салатавии, необходимо завоевать ущелье Теренгул и на окраине аула Буртунай построить укрепление. С этой целью большая военная сила сконцентрировалась вокруг Евгеньевского укрепления на окраине разрушенного аула Чиркей. Чтобы построить укрепление на земле Буртуная, туда было переброшено большое количество стройматериалов. А весь этот материал нужно было перевозить на арбах по плохим дорогам на расстояние 25-30 километров. Большинство этого материала поступало из Астрахани, а чтобы все это перевзти на место строительства было мобилизовано около 600 повозок.
После мобильной подготовки в середине июня началась переброска всего этого материала на место строительства укрепления. Утром, отправленные 200-300 повозок, только к вечеру доезжали до места строительства. И на следующий день тоже отправлялось столько же транспорта. А для безопасности всего этого их сопровождал большой отряд солдат.
Имам Шамиль хорошо знал, с какой целью в Евгеньевском укреплении сосредотачивается большая сила царской армии. Чтобы нарушить все планы врага, он прибыл в Буртунай и собрал туда часть наибов и провел совещание. Шамиль хорошо понимал значение Салатавии для имамата, но он еще понимал, что для защиты Салатавии у него недостаточно сил. Поэтому имам стремился помешать транспорту в перевозке из Чиркея в Буртунай стройматериалов и предотвратить строительство укрепления.
Когда транспорт продвигался по "Агачу", мюриды появлялись по ущельям Жансазул к1к1ал и Аксу, совершая набеги на солдат, сопровождающих транспорт.
С этой же целью Салатавский наиб Айдемир создал из молодежи большой отряд. По приказу имама для защиты Салатавии прибыли наибы из Гумбета, Ахваха, Авуха и Чечни со своими мюридами.
Имам требовал от наибов любым способом помешать русским, построить укрепление и уничтожить транспорт неприятеля. Это были первые дни лета.
1857 год, конец июня. До самого утра трудились мюриды в зубутлинских лесах, спрятав лошадей, готовясь к встрече с врагом. Воспользовавшись тем, что местность "Агач" камениста, мюриды к утру построили невысокое укрепление, протяженностью около 2-3 км. Обилие колючего кустарника в этой местности было также на руку мюридам.
Но враг тоже не терял времени зря. Сведения о каждом шаге имама и мюридов передавали русским, перешедшие на сторону врага недостойные дагестанцы. Это давало возможность русским наносить внезапные удары по мюридам.
Как только транспорт неприятеля дошел до укрепления мюридов, сидевшие в засаде мюриды дали по нему залп. Разгорелась безжалостная борьба. Солдаты несколько раз безуспешно атаковали засевших за укреплением мюридов. В это время туда подошел транспорт из 300 повозок с военной силой, вышедшей днем раньше в Буртунай и теперь возвращающийся оттуда. Но, ни подоспевшая подмога, ни орудийные залпы не смогли выбить мюридов из укрепления, более того, они с саблями кидались на врага.
В то время как мюриды отчаянно дрались, враги окружали их с тыла, и часть мюридов на конях вырвалась оттуда. Другая же часть отступила к ущелью Жансазул кал, что находится примерно в Зкм от Чиркея. Им оставалось или сражаться до конца или идти в плен. Многие из них поклялись умереть, но не отступать. Затянули священный гимн мюридов - "зикру", - "Ла иллагь" и сражались до последнего человека. Русские время от времени прекращали огонь, думая, что мюриды сдадутся, а они, получив небольшую передышку, снова кидались в бой. К двум часам на дне Жансазул ущелья все смолкло. Бой длился более шести часов. По данным военного командования на месте остались тела более 400 горцев, среди которых был наиб Салатавии Айдемир, наиб Технуцальский Исмаил и другие приближенные Шамиля.
После разрушения Чиркея, с 1844г. Джамал со своими родственниками проживал в местечке Чорто, находящийся между Буртунаем и Алмаком.
События, происшедшие в этих местах, 1857г. нанесли большие потери жителям аула Чорто. И на этот раз с наибом Айдемиром, с сыном Джамала на бой отправились еще не имевшие боевого опыта молодые люди. На дне Жансазул ущелья вместе с Айдемиром все до единого они стали шахидами.
Все это оказало плохое влияние на жителей аула Чорто. Некоторые молодые люди втайне от старших стали налаживать связь с теми, кто служит в укреплении Буртуная, выражали желание перейти на сторону русских. Рассказывают, что очень старому Джамалу неведомы были действия некоторой части молодежи. Но, тем не менее, 1 сентября 1857 года, состоявшая из 116 душ вся родня - 40 семей Джамала перешла на сторону русских в укрепление Буртуная. Переход на сторону русских уважаемого Шамилем семьи Джамала рассердил тех, кто находился на стороне имама. И этот поступок Джамала открыл путь к предательству сомневающихся. По примеру Джамала на сторону русских перешли некоторые жители Зубутля и других сел Салатавии. Довольные и обрадованные переходом на свою сторону уважаемого всеми джамаатами Салатавии Джамала и его тухума русские наградили их деньгами и ценными подарками.
Через несколько дней после прихода семьи Джамала в крепость, заболел назначенный вместо погибшего наиба Айдемира наиб Исмаил. Исмаил считал свою болезнь наказанием за то, что он предал имама. Он сказал близким: "Когда я умру, не заворачивайте меня в саван из материала, подаренного русскими, а киньте мой труп в заросли крапивы".
Сам Джамал и весь его тухум, как рассказывают, умерли от холеры. Сторонники имама воспользовались этим фактом. Они распространяли слухи, что будто Джамалилал умерли от болезни, ниспосланной на них Всевышним как наказание за свое предательство.
Но действительная причина заключалась в другом. Большой отряд царской армии остановился на хребте Бурангун, где вечно дуют ветры и стоит сырость. Среди этих воинов в августе месяце началась холера, каждый день от этой болезни умирало 20 - 25 солдат. Этой болезнью заразился и тухум Джамала после перехода их на сторону русских, она и погубила их.

АБДУЛ КАРИМ ХАДЖИЯВ

Сын Таймасхан Кади Абдул Карим Хаджияв служил у Шамиля в качестве секретаря в последние годы имамат. По неизвестной нам причине в последний момент Абдул Карим Хаджияв не попал с Шамилем в Гуниб. В 1859 году в конце июля он перешел на сторону русских. Несмотря на это, сказав: "Пусть и я подвергнусь и тем испытаниям, что и имам", решил поехать в Калугу к имаму. Но долго он у имама не остался.
По рассказам старожилов имам понял, что Абдул Кариму Хаджияву нужен был чин офицера. Шамиль сказал ему, что он может отправляться домой.
Весь джамаат уважал Абдул Карима Хаджиява, как бывшего секретаря имама Шамиля, но после известного случая, даже сельским дибиром его не избрали. Потерял он бывалый авторитет.

О ПЕРЕШЕДШИХ НА ТУ СТОРОНУ

Одним из таких был отец известного Чиркейского богача Парзулава Урус Даци. Однажды в полночь пришел Урус Даци в Темир-Хан-Шуру к губернатору, рассказав о тайных планах имама. Он не раз приходил к губернатору с ценными сведениями. На этот раз Даци не повезло, как бы то ни было до старшины дошли сведения о похождениях Урус Даци. Всем джамаатом сожгли его дом, а самого арестовали и послали к имаму.
Судьба другого предателя оказалась не менее трагичной. Всем известный предатель Биякай попал в руки чиркейских мюридов. Они расстреляли его и бросили в яму. На него сверху бросили погибшего солдата, сказав при этом: "И при жизни ты старался быть под ним, после смерти тоже будь под ним!".
В сражении за Буртунай при переходе через ущелье Теренгул кал пал герой войск имама сын Раджабилава из Чиркея Абдурахман, это потеря не сломило духа отца. Он как лев бросался в следующих битвах на врага. В сражении, происшедшем на окраине аула Буртунай от вражеского удара саблей его рука повисла на сухожилии.
Тут Раджабилав повторил подвиг Хириясул Алибега на Ахульго. Оторвав руку и бросив её в ущелье, перевязал её с помощью товарища.
Последние военные годы безрукий Раджабилав в возрасте 85 лет вынужден был работать на мельнице, полученной от отца в наследство. Женщины, которые приходили на мельницу молоть муку, увидя, что Раджабиляву трудно справиться с работой, помогали ему.

"Затянулось время, словно взвращение Уцуми". Такая поговорка зародилась в Чиркее. Возникла она в связи с событиями, связанными с освободительной войной на Кавказе.
Уцуми с двумя товарищами, выполнив полевые работы, возвращался домой в аул. Наступило время намаза, и они остановились помолиться. Во время молитвы к ним незаметно подкралась группа русских солдат. Двое из товарищей Уцуми, прервав намаз, убежали и этим спаслись. А Уцуми продолжал совершать намаз. Русские схватили его. Время было напряженное, повсюду шли бои.
Арестованный и сосланный Уцуми возвратился из Росси через 30 лет. На встречу с Уцуми, как заведено было в Чиркее, вся родня и односельчане выходили на край аула. Однако возвращение Уцуми затянулось на 10-11 дней. Ежедневно выходили односельчане на край аула. Надоело им это. На двенадцатый день они остались дома. Надо же случиться так, именно в этот день с женой татаркой Уцуми вернулся в аул. Вот с этих пор среды чиркейцев зародилась эта поговорка.

МАСТЕР МУДРОГО СЛОВА

Большую работу провел Таймасхан - кади Чиркейский для перехода джамаата Чиркея на сторону имама. И даже после разрушения села, мы видим, как он призывал их без печали и сожаления стать на сторону Шамиля. Он подбадривал своих односельчан, волею судьбы заброшенных в разные села Дагестана.

Воспринимай все как должное, смирись с судьбою,
Колебания оставь, будь что будет!
Сделай чистое тавбу, воспитывай себя,
Только воспитанность и выручит тебя.

В то время ислам и шариат являлись идеологией движения под руководством Шамиля. Благодаря этому имам смог объединить вокруг себя народы Дагестана. На протяжении многих лет этому служил и Таймасхан - кади.

ЖЕНЩИНЫ ВОЙНЫ

В военные годы горянки вынесли столько горя и трудностей, которые пережить простому человеку очень трудно. С оружием в руках, бок о бок с мужчинами, проводя долгие ночи без сна, они обеспечивали мюридов имама всем необходимым, едой и одеждой, растили будущих воинов имамата, способных принять оружие от отцов. Вот два примера.
Жена Багил Исы Мисей ничуть не уступала мужчинам в стрельбе из винтовки, в искусстве владения саблей. Живы легенды об Османил Нуцалай; о ее ловкости, смелости и трудолюбии. Проживая в Игали по требованию Шамиля, она сшила для его войска 30 черкесок за одни сутки. В Дарго долгое время для воинов шила черкески Исрапилил Шамай.
Десятки овдовевших чиркейских женщин, по приказу имама и его наибов снова выходили замуж. Многие из них и после войны, оторвавшись от своей родины - Чиркея, остались в аварских, чеченских и других аулах.
Жена Гаирбега из Буртуная - Бабако из Чиркея, сказала такие слова в адрес сподвижников мужа, в день, когда его принесли мертвым:

Погибни и ты "хлебная" родня.
Нет от тебя поддержки в горестные дни.

В ПОСЛЕДНИЕ ДНИ СОБЫТИЙ

В стихотворении Таймас Хан-кади выражает состояние оставшихся в живых старых горцев, участвовавших в этих событиях с первых дней и до конца:

Друзья умерли, сподвижники ушли,
Справедливый джамаат превратился в прах,
Развлечения исчезли, остались в недоумении.
Ох, печалится сердце, грущу я,
Ученые сыновья умерли, ученье же осталось,
Джигиты погибли, оружие спрятано,
Кони, оседланные ими, проданы.
Ох, печалится сердце, грущу я.
При виде сирот, сжимается мое сердце.
Они окружают меня, терпение истекает,
Увидев грустящих их, печалюсь и я,
Исчез род моих двоюродных братьев.
Любимые, дорогие ушли, оставив этот мир
Лишился тех, с кем мог бы поделиться горем.
Ох, печалится сердце, грущу я.

Становится очевидным, что в этой войне погибло более 1000 чиркейцев. Это подтверждается тремя событиями - в 1831 году в Тарках, в 1839 году на Ахульго, в 1841 году в Капчугае в боях погибло более 200 чиркейцев. А чиркейцы участвовали еще в бесчисленных сражениях. В рапорте генерала Розена военному министру Чернышеву говорится о том, что в сражениях 1831 года число раненых и погибших чиркейцев было более 300 человек. На самом деле потери чиркейцев были незначительные. Генералы и офицеры давали такие сведения, чтобы показать свои "способности" и "героизм", чтобы подчеркнуть значимость событий.
Не приходится удивляться состоянию джамаата, описанному в стихотворении Таймасхан - кади, плюс ко всему этому была развалена вся сельская жизнь. Но для потомков остался героический пример жизни чиркейцев.
В те годы самым ценным и значительным явлением в жизни горцев считалось приобретение хорошей лошади и такого же оружия. Боевого коня и хорошее оружие покупали за любую цену или доставали в жестоком бою. Случился однажды такой случай с чиркейцами, проживающими в Нахбаке, после разрушения Чиркея. После ухода наиба из Чиркея, на место последнего был назначен новый наиб. Наиб при распределении коней и оружия мюридам обделил чиркейцев. Обидевшись на нового наиба, чиркейцы, не сказав ему ни слова, ушли в набег и пригнали табун лошадей. Отобрав для себя лучших коней из табуна, они погнали к наибу табун и сказали: "Отдай и этих своим любимцам".
Однажды из похода в Грузию возвращался небольшой отряд мюридов. На берегу Алазани они столкнулись с грузинами, которые стекались туда по зову. Возглавлявший отряд Нуцал из Чиркея, пропустив вперед свой отряд, переправился через реку. Когда он дошел до середины реки, его догнал один офицер. Они стали биться на шашках прямо в воде. Наблюдавшие с обоих берегов заметили, что оба они упали с лошадей в воду. На третий день лошадь Нуцала с полным снаряжением стояла во дворе его жены, жившей в то время в Чирката. Вернувшиеся с похода чиркейцы, рассказывали его жене о героической смерти Нуцала. Нуцал, считавшийся погибшим, через три месяца вернулся домой. В его честь, за то, что он спасся при переходе через Алазань, чиркейский Давудилав подковал лошадь Нуцала серебряными подковами.
Для чиркейских воинов были характерны жизнелюбие, свобдолюбие, верность и преданность в дружбе.

В МЕДЕ ВОСК И В СЫРЕ ВОЛОСОК ВСЕГДА БЫВАЕТ

Причин печального исхода многолетней борьбы Шамиля было много. Одной из этих причин было предательство со стороны некоторых наибов, их желание обогатиться, причем, нечестным путем. Как мы ранее говорили, в разное время наибами Шамиля были и чиркейцы. Многие из них честно служили ему, однако в конце войны жажда к богатству привела некоторых из них к неправильному пути. Известным наибом Шамиля был чиркеевец Митрик Муртазали. В 1859 году некоторые наибы не поднялись с Шамилем на Гуниб-гору, а Муртазали неотступно следовал за ним. Однако и у него был один порок. Его дом был полон взятками от сельских старшин - продуктами и всякой домашней утварью. Узнав об этом, имаму пришлось через своих мюридов три раза опорожнять дом Муртазали.

ВОЗРАЩЕНИЕ В РАЗРУШЕННОЕ ГНЕЗДО

В августе 1859 года, после пленения Шамиля, чиркейцы из аварских и чеченских сел стали возвращаться в родной аул. Но и после войны царские генералы не верили чиркейцам и не давали им возможности вернуться в родные края. Поэтому чиркейцам пришлось поселиться на правом берегу Сулака в убогих жилищах. Эти жилые условия заставили многих основать хутора в удобных местах обширных аульских земель. Так образовались небольшие аулы: Кака, Акайтала, Мухултала. Царским властям было удобно таким образом разделить, расколоть непокорный джамаат такого большого аула.
Только в 1864 году, с разрешения губернатора, чиркейцы начали застраивать старый аул. К концу 1866 года число хозяйств доходило до 450. В том же году аул Чиркей, ввиду того, что он находился на левой стороне реки Сулак, исключили из Дагестанской области, включив в Хасавюртовский округ Теркской области, а маленький аул чиркейцев на правой стороне Сулака остался в составе Дагестанской области.
По многочисленным просьбам чиркейев в январе 1909 года аул Большой Чиркей был включен в Дагестанскую область. В это время в Чиркее насчитывалось около 800 хозяйств, не считая маленьких аулов Кака, Акайтала и Мухултала.

ТРУДНОСТИ ПОСЛЕДНЕГО ГОДА ВОЙНЫ

В последние годы войны чиркейским детям, жившим в Дарго и в окрестных селах, пришлось испытать много трудностей. Приведем один пример. Увидев, что вражеские войска приближаются к аулу, растерянная Хамзатил Патимат из Чиркея с ребенком на руках убежала в соседний аул. Несколько дней ни она, ни ее ребенок не ели. Убегая по лесу, обессиленная она упала. Недалеко находился чеченский аул, в котором жило несколько чиркейских семей, туда она и пробиралась.
Наконец, не зная, что делать, завернутого в тряпки ребенка Патимат повесила на ветку дерева, а сама ползком добралась до села и рассказала о случившемся. Аульчане накормили, напоили ее и спасли от голодной смерти, отправились в лес и принесли ребенка. Произошло это в конце войны в 1859 году.

СЕГОДНЯШНИЕ МЫСЛИ О ТЕХ СУРОВЫХ ВОЕННЫХ ГОДАХ

Существуют разные оценки народно-освободительного движения дагестанцев и чеченцев во главе с имамами против царских колонизаторов. Давали оценку и те, кто знал об этой войне, и те, кто понятия о ней не имел.
Большой джамаат села Чиркей участвовал в этом движении со дня прихода на Кавказ генерала Ермолова и до прекращения войны Шамилем. Поэтому об этой войне лучше всех знали наши предки и по их рассказам - все поколения чиркейцев вплоть до наших дней.
Чиркейский джамаат принимал активное участие во всех важных исторических событиях, происходивших в Дагестане. На удивление всем, чиркейцы в этих делах проявили решительность и самоотверженность. Зная о данных чертах чиркейцев, дагестанские имамы старались склонить их на свою сторону, стремились, чтобы чиркейцы стали на истинный шариатский путь. Наставник имамов первый человек, который разрешил имамам идти на газават для освобождения Родины от поработителей - это Мухаммад Ярагский. Основатель мюридизма в Дагестане, Ярагский написал письмо чир-кейскому джамаату, оно сохранилось и по сей день.
Из содержания этого письма видно, какое значение придавали предводители газавата переходу аула Чиркей на свою сторону. С не меньшим рвением старались и царские генералы склонить джамаат Чиркея на свою сторону. Пробовали и деньгами и дорогими подарками склонить их на свою сторону. В Чиркей для этого был отправлен даже мудрый казанский татарин, чтобы рассказать им о силе и мощи царской армии.
Однако их попытки не увенчались успехом. Оказав должное сопротивление в течение 20-25 лет, чиркейцы летом 1844года переселились к имаму в Дарго. Согласно преданию еще до того, как имамы появились, по опыту многочисленных стычек с царскими войсками, предводители аула понимали, что у врага большая сила. Видимо, поэтому в каждый пятничный день в мечети произносили проповеди. В них бывали такие слова:
"Каждый из нас должен стать таким, чтобы мог противостоять десятерым врагам".
Должно быть под влиянием таких проповедей, несмотря превосходящие силы противника, молодые люди из Чиркея, как соколы, нападающие на стаю птиц, ловко, смело начинали бить врага. Вышесказанное можно подтвердить многочисленными примерами.
Октябрь 1831 года. Несмотря на то, что одна часть молодежи вместе с имамом Гази Мухаммадом ушла в набег на Кизляр, часть молодежи, которая осталась в ауле, смогла военным и дипломатическим путем отразить нашествия 3 тысячной армии врага.
Сентябрь 1839 года. Превосходящие силы врага молодежь Чиркея не берет в счет. Это видно из того, что 9 сентября большая часть царского войска наступала на аул, а молодежь бесстрашно бросилась на врага, разгромила его, и враг вынужден был в панике отступить. Этому подвигу нужно дать еще большую оценку в виду того, что он произошел после взятия врагом Ахульго.
На Ахульго в трудное положение попали мюриды имама, на их выручку в это пекло с провиантом, переплыв реку, поднялись около ста чиркейцев. И этот поступок говорит нам о том, как глубоко засели у молодежи в сердцах слова из проповеди: "Один должен противостоять десятерым".
Конец декабря 1840 года. На краю, аула Капчугай большие силы врага окружили молодых воинов Чиркея. Не отступая, смело стала сражаться молодежь Чиркея. Сражались до тех пор, пока на поле брани не погиб за веру их предводитель Шамханил Мухаммад.
Таких примеров, когда молодежь Чиркея, несмотря на превосходящие силы противника, показывала героизм в их жизни, и в дальнейшем было много.
Однако о таких героических делах той молодежи мы сегодня ничего не знаем. Сегодня мы знаем лишь об одном бесстрашном Аччи Мухаммадил Юнусе. Таких, говорят, не десятки, а сотни были среди молодежи села. Так как до нас не дошли письменные источники, мы даже их имен не знаем. Хотя имена некоторых известны, но об их героических делах ничего неизвестно.
Чупалав из Игали сравнивает джамаат Чиркея с укреплением, защитившим имама, и перечисляет имена шести чиркейских героев. Видимо, об их подвигах был наслышан весь Дагестан, иначе как автору из другого селения стало бы известно об их подвигах. Однако об их героических делах мы ничего не знаем. Если бы Чупалав из Игали не назвал бы их в своей оде, то их имена тоже мы не знали бы.
Для нас сегодня их поступки в целом по защите Родины являются героическими, а для них это был повседневным, обычным явлением. Об обыденном не говорят, может быть, поэтому на это не обратили внимания и наши предки.
Чтобы раз и навсегда покончить с имамом, генералы царя на Ахульго бросили большую силу, вокруг Ахульго собралось около 13 тысяч солдат царских войск, а в 1845 году граф Воронцов в поход на Дарго - Анди направил около 40 тысяч солдат.
Для захвата лишь одного Чиркея оба раза - в 1841 году и в 1844 году туда были двинуты не менее 20 тысяч солдат. Видимо, такие большие силы туда были брошены не из-за природной укрепленности аула, а из-за сплоченности, смелости и храбрости молодежи аула.
Не было секретом для царских генералов и повторяемые на пятничных молитвах слова: " Наш один должен уметь противостоять десятерым врагам". Такие вести, видимо, доходили и до царя России Николая. В противном случае он так не писал бы: " Захват аула Чиркей считаю необходимым и важным. Захват Чиркея успокоит не только окружающие аулы, но и от земли Сунжен-Терека до берегов Каспия, включая земли Тарковского".
Как видно, джамаат селения Чиркей беспокоил не только генералов на Кавказе, но и самого российского царя. А это нам о многом говорит.
Есть сегодня и такие, которые унижают и оскорбляют наших предков, называя их жестокими дикарями и грабителями. Иметь к своей родне безмерную любовь, иметь свои особые нормы жития-бытия, защита чести и достоинства женщин и детей, нетерпимость к гневу и жестокости угнетателей - разве все это черты жестокости.
Рассказывают, для того, чтобы завоевать симпатии Ермолова, некоторые старшины аулов преподносили ему в жены красивых девушек. Если горцы пошли бы по этому пути, то на этом не кончилось - приходилось бы выдавать девушек за офицеров, а затем за солдат. Известное дело, если бы дело продолжалось так, то для сегодняшних сторонников колонизаторской политики и дагестанцы и чеченцы были бы людьми высокой культуры.
Сегодняшние наши односельчане рады тому, что наши предки оказались в свое время готовыми идти на смерть ради свободы родной земли, нетерпимыми к насилию с чьей бы стороны оно не исходило, умеющими защитить свою честь и свободу.
Все члены джамаата считают большим счастьем и гордятся тем, что они потомки этих славных односельчан. Нынешней молодежи необходимо не только приобретать положительные черты своих предков, которыми мы гордимся. Они должны уметь гордиться и их подвигами. Если подрастающее поколение будет таким, аул Чиркей, как и в прошлые времена, пользовался бы авторитетом в Дагестане. Если жить в авторитете и в достоинстве, то жизнь каждого жителя аула, да и всего джамаата будет хорошей и красивой.
Мы знаем много примеров, когда чиркейцы, которые были в окружении Шамиля, приобщили многих пленников к исламской религии, затем освобождали их из плена. Плюс к этому, освобожденных женили и помогали им получить земельные наделы.
Вместе с тем мы еще знаем, когда наши предки давали свободу тем, кто принимал ислам, а в России в это время господствовало крепостное право, и помещики продавали крепостных как скот. Зная о таком положении в России, никак не можем согласиться с толкованием, будто Россия на Кавказе вела цивилизаторскую политику. Как могут быть всемирно известные убийцы цивилизаторами. Это есть разговоры самых подлых, бессовестных людей. Герой Бородинского сражения Н. Н. Раевский пишет военному министру Чернышеву: "Наши действия на Кавказе мне напоминают действия испанцев, когда они захватывали Америку". И у нас есть свои люди, хотя их единицы, которые говорили, что имамы не должны были вести безрезультатную войну. Таким жители аула отвечают:
"Если бы в Дагестане не множились бы такие, которые вели подобные разговоры и защищали свои головы, не то, что прежняя Россия, даже сегодняшняя Америка не могла бы объединенный Дагестан с Чечней сломить".
Мы должны высоко ценить Шамиля и его сподвижников за то, что они в военной обстановке сумели создать государство со всеми присущими ему атрибутами.
История человечества не знает такого примера, если и знает, то это было очень редким явлением. Историческая наука должна с достоинством оценить роль чиркейцев в этом государстве.
В те годы, когда Дагестан и Чечня вели освободительную войну, цивилизованный мир считал царскую Россию Европейским жандармом, который мешал продвижению вперед. Это верно. Не знаю, почему историки считают ее лишь Европейским жандармом, когда она и в Азии беспокоила всех. Или же они считают азиатов людьми, которых можно истреблять?
Таким образом, длительная освободительная борьба кавказских народов занимает важное место в мировой истории. Каждому известно, что ислам и его шариатский путь способствовал ведению освободительной войны под предводительством имамов. Это объединило людей, народности, улучшились взаимоотношения людей.
Как и религия, сплоченный джамаат тоже способствовал ведению борьбы. Эти два фактора - ислам и джамаат помогли чиркейцам вести нелегкую борьбу с врагом.
Поэтому, по нашему мнению, чтобы воспитать достойного дагестанца, непременно необходимо в первую очередь опираться на исламскую религию, во-вторых, надо возобновить джамаатские традиции, соответствующие нынешнему времени.
Сельские жители думают увековечить память тех, кто сражался за свободу и независимость под предводительством имамов. Нам бы хотелось, что бы поселок гидростроителей Дубки переименовали и назвали именем верного соратника Шамиля Юнуса в (Юнус Калу). Это имело бы воспитательный эффект для молодежи, памятью ушедшего на дно моря аула Чиркей.
Некоторые люди считают чиркейцев по культуре отсталыми людьми, но с этим мнением никак не могу согласиться. Как заведено во всем мире, при оценке культурного уровня того или иного народа, за основу берут людей высокой культуры из этого народа. Например, чтобы оценить культуру русского дарода, за мерку берут Пушкина, Лермонтова, Толстого, Достоевского и других им подобных.
Оценивая культурный уровень аварского народа, можно перечислить следующие имена: Мусалав из Кудутля, Абубакара из Аймаки, Махмуда из Кахабросу, Гамзат из Цада, Расул Гамзатов из Цада.
Оценивая культуру нашего аула, можно перечислить Айдемира, Эл Рурахмайил Мухаммада, Расула, Таймас Хан Кадия, Хамзат Хаджиева, их мысли, их записки. Для своего времени известным ученым был Хамзат Хаджияв. Если бы он не был таким, то о нем не писали бы Гамзат Цадаса, Хасан Алкадари, Мухаммад Тагир аль- Карахи. По нашему мнению, можно считать людьми высокого интеллекта и тех, кто служил на высоких должностях в имамате.
В высказывании Шамиля к дагестанскому народу есть такие слова: "Мы настоящим мусульманином считали того, кто делил трудности своего народа и часть брал на себя, гяуром и подлецом считали того, кто выступал против народа". Каждому горцу, каждому дагестанцу эти слова имама надобно бы сохранить в сердце.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Труд твой покрывался цветами,
Горы освещались и сияли тобой,
Ты, словно закатившаяся звезда,
Ушел, оставив названье свое.
А. Абуриков.

Прошло около четверти века, как могучие волны бурного Сулака сомкнулись над древним Чиркеем. Он ушел под воду навсегда, словно легендарная Атлантида, оставив о себе множество легенд, преданий и воспоминаний.
Чем больше проходит времени, тем сильнее ощущается та любовь к потерянной Родине, которая таилась в наших сердцах. Машина времени все больше обращает наши мысли к тем, кто создавал Чиркей, жил в нем и вместе с ним покоится на дне рукотворного моря. Эти мысли вселяют в наши сердца какую-то необъяснимую, но разумную грусть.
Своим величием Чиркей поражал воображения всех, кто в нем побывал. Булач Гаджиев отождествляет Чиркей со всемирно известными городами Италии: Венецией и Флоренцией. Гамзат Цадаса в небольшой поэме об имамах Дагестана два небольших лирических отступления посвятил Чиркею. Когда по радио исполняют песню молодого чиркейского поэта А. Абурикова о Чиркее, внутренний огонь ощущает каждый чиркеец.
В древнем Чиркее огромное внимание уделялось духовному воспитанию подрастающего поколения. На виду всего селения находилось сельское кладбище. Могильные плиты и памятники, стоявшие, как немые великаны, рассказывали потомкам о героической судьбе тех, кто покоится под ними, об их умных наставлениях для потомков.
Излюбленным местом отдыха сельчан была къулг1а с его окрестностями. Это строение типа средневекового замка со сложной системой водопроводов, канализаций, купальных камер, молельных помещений, зала для отдыха, для парикмахерских работ. Даже после закрытия мечети в советский период къулг1а была разрешена как объект соцкультбыта, но она в лихие годы заменяла в селе мечеть. После вечерней молитвы из къулг1а аксакалы выходили с высоко поднятыми головами и горделивой осанкой, с достоинством поднимались на кладбище по наторенным камням старинных троп. Их взоры часто вызывающе останавливались на тех сельских руководителях, которые своим холопским усердием способствовали закрытию мечети. "Глядите мол, мы все равно молимся, запретите и гоните нас отсюда, если сможете" - словно говорили их взгляды. Мы, маленькие дети, останавливали свои игры и завороженно смотрели на это величественное шествие. Их провожали и встречали с крыш своих домов тысячи женских глаз.
Как забрезжит рассвет, женщины с кувшинами шли за водой к къулг1а. Туда же в такую рань спешили и мужчины на утреннюю молитву.
Как только человек переступал огромный красивый арочный мост через бурлящую горную речку Аксу, он окунался в мир музыки, создаваемый десятками больших и малых водопадов различных тональностей. Здесь человек испытывал ощущения иного мира, он попадал в иные измерения. На речке Аксу (по местному Бугьа) была возведена высочайшая для того времени в Дагестане плотина. Это было уникальное гидротехническое сооружение (высота 60 метров, ширина 15 метров, толщина 3 метра), возведенное человеком с помощью кирки, лома и молотка в глубочайшей теснине. На базе образованного водохранилища была построена огромная уникальная ирригационная система для сотен гектаров садов и виноградников. На высоте орлинного полета по отвесным скалам, по непроходимым трущобам проходили проложенные гением наших предков арыки, канавки, желоба. На этой акватории ревущих водопадов находились каскады сельских мельниц, бойня (хасабхана), бассейн для купания детей, чуть дальше бассейн для купания лошадей, рядом сооружения для водопоя скота, висячий мост над водохранилищем. А над всем этим - канцелярия сельского старшины. Вдоль оросительного канала по подножию горы Къилбарилщоб проходила широкая аллея по столетнему орешнику. По обе стороны от аллеи возвышались немые кладбищенские истуканы - памятники, каждый из которых представлял собой своеобразное произведение искусства с соответствующей информацией о тех, кто покоится под ним. Среди них сотни и сотни памятников были тем, кто, отстаивал честь и свободу Дагестана, воевали и гибли под знаменами великих имамов Дагестана. Были там и могилы тех, кто отдал жизнь за установление Советской власти в Чиркее.
Особняком стояло несколько тусклых неухоженных могильных плит. Они предостерегали и напоминали потомкам о незавидной судьбе тех, кто отстал от джамаата и уединился в свою скорлупу. Не знаю, как поступали в древности, но в период нашей жизни никто не посещал несколько этих одичалых могил, даже их родственники. Видимо, даже далекие потомки стеснялись посещать могилы тех, кто изменил джамаату.
Говоря о заброшенных могилах тех, кто в дни тяжелых испытаний изменил джамаату, вспоминаю куполообразный Мавзолей невиданной красоты на могиле устаза Мухаммад Хаджи из Чиркея и огромный джамаат Чиркея, который собирался вокруг Мавзолея в дни мусульманских праздников. Возможно, найдутся отдельные личности, чьи мнения в оценке роли и деятельности устара Мухаммад Хаджи из Чиркея не совпадают с общим мнением джамаата. Но довольно сомнительно, чтобы оценка, данная одной личностью, оказалась правдивее оценки, данной всем джамаатом.
Излюбленным зияратам для поломников, своеобразным Ахульго для чиркейцев являлось небольшое кладбище газаватистов, которое находилось в 10-12 км от Чиркея, где неугомонный Сулак вырывется из теснины между горами Гимры и Салатау. Мужчины и женщины из Чиркея группами и в одиночку посещали эти могилы своих земляков, которые погибли, защищая ислам и Дагестан. У этих могил проводили дни и ночи в молитвах Аллаху, духовно очищая свои сердца, желая и надеясь быть причащенными к баракату усопших рыцарей ислама. И очень жаль, что судьба распорядилась по-иному, лишив последующее поколение чиркейцев тех райских уголков, в которых предки черпали свое духовное богатст-во.Нет, больше никогда не посещать аксакалам могилы своих легендарных предков, никогда не гулять мне и моему поколению по аллее орешника меж могильных насыпей. Ушли под воду навсегда венценосцы веры и свободы. И неизвестно еще, чем это отзовется: кощунством к памяти предков, неуважением к своей истории или самопожертвованием на благо Родины? Пусть другие оценят нас, ибо у каждого времени свои нравы.
С годами приходит мудрость, а с ней сожаление о том, что в молодости не посещал могилы предков, казню себя за это. В преклонном возрасте больше хочется посидеть у могил предков и мысленно общаться с ними, поделиться с ними своей душой. Поразмыслить о предстоящем своем последнем пути к ушедшим мудрецам, к тем, чьей славой освящен Дагестан.
Но чиркейцы не были бы чиркейцами, если бы они без сопротивления покорились судьбе. Нет, ушел только Старый Чиркей. Но его могучий горский дух, его трудолюбие, его традиции, адаты, обычаи, его доброе и гордое имя сохраненыдля потомков благодарными чиркейцами.
На равнине Берцинаб авлак (Красивая степь) вырос огромное современное село со всеми инфраструктурами жизни и быта. Облик Нового Чиркея-это большие благоустроенные дома, красивейшие мечети в разных кварталах села, медресе и многое другое. Отрадно видеть, как в мечетях рядом со старшим поколением причащаются к исламу молодежь и дети.
Много молодых чиркейцев учатся в разных странах в исламских вузах. Ежегодно 150-200 человек из Чиркея совершают хадж в Мекку. По возвращении из хаджа устраивают мавлиды с приглашением сотен граждан. Ислам возрождается и распространяется вглубь и вширь. Отрадно видеть, что новое поколение живет и растет и воспитывается в религиозной среде.
Существует предание о том, что некий царский служака якобы сказал: "Чиркейцев я не жалею, потому что они настоящие бандиты". Нет, не были чиркейцы бандитами ни в прошлом, ни в настоящем. Не остался под водой талант чиркейских предков - талант трудиться, талант создавать.
Нынешние чиркейцы унаследовали у предков неугомонный дух созидания. Чиркейцы умели одинаково отдавать должное как хозяйству, так и религии. От этого в их очагах всегда царил баракат. Наши предки умели оберегать свое достоинство, они не терпели над собой никакого насилия с чьей-либо стороны и всегда были готовы биться насмерть во имя свободы и независимости родной земли. А настоящими бандитами были царские холуи, которые истребляли в Дагестане все живое и неживое, применяя самые изощренные варварские приемы и методы.
Преданность чиркейцев исламу подтверждает и тот факт, что с началом перестройки в Чиркее запрещены производство и продажа алкогольных напитков. Да и до Советской власти в Чиркее винокурение было запрещено, хотя здесь были огромные виноградники. Ныне сама молодежь взяла в свои руки вопросы запрета на алкоголь в селе. Возникновение такого трезвого образа жизни в селе старики считают результатом благотворного влияния бараката великих имамов. В назидательных выступлениях перед молодежью аксакалы вспоминают о той клятве, которую дали наши предки великим имамам отказаться навсегда от алкоголя. Если кто причастится к алкоголю, то он изменяет этой клятве предков. А кто изменит имамам, тот никогда не испытает радости и счастья в жизни.
Идет великая перестройка: перестройка психики, уклада жизни, государственной системы, идет переоценка нравственных, моральных, этических и идеологических ценностей, идет демонтаж коммунистической системы мышления. Это приведет к улучшению условий жизни и нравов, к совершенствованию человеческой личности. Возможно, нашими наследниками будут востребованы лучшие качества наших предков. Даже размышления такого рода способствуют очищению души и тела от различных старческих недугов: лучше начинают видеть, лучше слышать, лучше и яснее мыслить и говорить. Иногда вспоминают и жалеют о тех, кто мечтал о такой перестройке, но ушел из жизни, так и не дождавшись этого. Многие из них интуитивно, как бы шестым чувством, чувствовали неизбежность великих перемен и их приближение.
Преклоняясь перед умом и мудростью предков, перед их талантом отстаивать свое человеческое достоинство, перед их стоической верностью идеалам ислама.
Давайте всем джамаатом, всей мусульманской уммой вместе же воспитывать подрастающее поколение на традициях наших предков.
Задачу данной публикации буду считать достигшей цели, если она хоть в одну душу мусульманина заронить добротное духовное зерно ислама и традиций славных наших предков.

ИСТОЧНИК